«Дай Бог, чтобы этого никогда не повторилось…». О возвращении из Китая вспоминает внук кунгурского лесопромышленника Сергей Согрин

Мария Николаевна Согрина с сыном Сергеем перед отъездом из Китая на Родину. 1947 год. Фото: архив С.Н. Согрина

Жизнь и творчество нашего земляка Сергея Николаевича Согрина вызывает повышенный интерес читателей. Например, рецензию на его книгу «Перевал Дятлова. О чём рассказали следы», опубликованную на сайте «Искры» 29 февраля 2020 года, прочитали свыше четверти миллионов человек! Привлекла внимание читателей и его книга «Согрины: крах и возрождение рода», о которой мы писали дважды*. Сегодня снова возвращаемся к этой книге, а тему для статьи подсказал сам Сергей Николаевич.

«НАДЕЮСЬ, ЧТО БУДЕТ ПРОДОЛЖЕНИЕ»

«Огромное спасибо! Получилась замечательная статья, - написал он мне. – Особенно трогают последние строки. Стоило добавить, что книгу можно приобрести в музее О.А. Ренёвой (в Музее истории купечества – В.О.). Надеюсь, что будет продолжение. Интересная история устройства на работу на секретный завод Саши Согрина. Нужно ли ворошить, как встретила Родина возвращенцев на примере нашей семьи? Решайте сами. Конечно, это боль и трагедия для тех, кто искренне собирался вернуться на Родину».

Сергей (слева) и Александр Согрины с зав. Кунгурским музеем истории купечества Ольгой Ренёвой на презентации книги «Согрины. Крах и возрождение рода». Июль 1918 года
Фото: Владислав Одегов

Да, без продолжения история, рассказанная в предыдущих публикациях о жизни семьи Согриных во время революционных событий в России и вынужденной эмиграции в Китае, будет неполной…

ЗОВ РОДИНЫ

«О Родине каждый из нас вспоминая,
В тоскующем сердце унёс
Кто Волгу, кто милые склоны Валдая,
Кто заросли ялтинских роз.

Под пеплом печали храню я ревниво
Последний счастливый мой день:
Крестовку, широкое лоно разлива,
И стрелки зелёную тень».

Эти строчки неизвестного автора Сергей Согрин взял из альбома своей матери Марии Николаевны и открыл ими главу «Зов Родины»: «стихотворение очень точно передаёт ностальгические настроения русских за границей, оказавшихся там не по своей воле». А их там было очень много: только в Шанхае, пишет автор,более 36 тысяч. У многих из них, в том числе у родителей Сергея Согрина, жила мечта вернуться на Родину.

«Слишком уж в семье была обстановка русской, - пишет он. – Пушкин, Лермонтов, Некрасов всегда были на слуху. Недалеко от нашего дома находился памятник А.С. Пушкину, и мама меня только и водила гулять в этот сквер и подолгу читала наизусть его стихи. Всё в доме было пропитано русским духом. Мама часто вспоминала Урал и свою далёкую северную Чердынь».

В главе «Русские в Шанхае» Сергей Согрин рассказывает о Советском Клубе, созданном в 1938 году. Вспоминает, что в годы войны на стене в их доме висела «большая карта Европы, на которой отец, прослушав местную радиостанцию «Голос Родины», энтомологическими булавками отмечал новые города, освобождённые советскими войсками. А по ним протягивал красный шнур, который медленно, но упорно продвигался на Запад».

Поэтому не удивительно, что, когда в 1946 году вышел указ Верховного Совета СССР о репатриации русских, он «в числе первых подал заявление о возвращении на Родину».

ХОЛОДНАЯ ВСТРЕЧА

О возвращении на Родину Сергей Согрин, которому тогда было 10 лет, рассказывает в книге со слов  матери Марии Николаевны, а также  с помощью дневниковых записей своего дяди Сергея Михайловича.  Будучи технарём, его дядя зафиксировал, что из  Шанхая до Свердловска  добирался около двух месяцев (с 30 ноября 1947 года по 27 января 1948 года). Отмечает, что было 6 ночёвок на теплоходе «Гоголь», 35 – в бараках Находки, 15 ночёвок – в поезде.

В порт Находку семья Согриных приплыла из Шанхая на корабле «Ильич» – третьим рейсом (всего было пять рейсов, и каждый увозил до тысячи человек). Сперва – радость от встречи с родной землёй: «Находка… Слёзы, кто-то падает на колени, целует землю…»

Но это радость постепенно угасает. Гасят её и встретившие их «вооружённые люди в военной форме», которые проводили в бараки, где «во всю их длину с двух сторон двухъярусные нары, и больше ничего», и таможенный досмотр, в ходе которого «стали забирать не только книги и журналы эмигрантских авторов и изданий, но и русских классиков, которых тогда запрещала Советская власть». Не гнушались таможенники и откровенным воровством: «Пока вещи находились на складах, у многих пропали чемоданы. Мы лишились одного места, где находились вещи и огромное покрывало из меха пингвинов.  А у Сергея Михайловича (он ехал пятой, последней, очередью) исчез чемодан, где находились все его спортивные награды: многочисленные кубки, призы, медали. Видимо, при досмотре решили, что тут есть серебро и золото».

ДО СВЕРДЛОВСКА – В ТОВАРНЫХ ВАГОНАХ

До Свердловска Согрины вместе с другими возвращенцами ехали в товарных вагонах. «Октябрь 1947 года. Зима уже вступает в свои права. Надо грузиться. Куда?.. Мужчины сооружают в торцах вагонов в два ряда нары, а в центре вагона в полу у одной стены выпиливают дырку, вешают занавеску…Сибирь, снега, морозы… - 20, - 30 градусов. Маленькая железная печка в центре вагона тепла почти не даёт, а только усиливает образование инея и льда на стенах. Людей много, испарения, леденящая влажность в вагоне. Уголь для печки мужчины вынуждены воровать со стоящих на перегонах вагонах с углём… Мама обеспокоена тем, что ночью шапка, в которой я спал, примерзла к стене вагона. Как бы не заболел. На станции состав стоит подолгу. Жители окрестных посёлков предлагают варёную картошку  и прочую еду. Денег нет. Они охотно берут в обмен вещи. Три картошки – кофточка, ещё три – юбка».

И в пункте назначения «иностранцев», в общем-то, особо никто не ждал: «В конце ноября состав загоняют на самые дальние пути Свердловска. Что делать дальше? Никто ничего не знает. В консульстве обещали приём, размещение, работу. Тишина. Никому не нужны…»

«КАЖДУЮ НОЧЬ ЖДАЛ, ЧТО ЗА МНОЙ ПРИДУТ»

Хотя кое-кто о них помнил… Следом за главой «Встреча с Родиной» в книге идут главы «Империя зла и царство ГУЛАГа», «Преступление века». Такое соседство не случайно. С болью рассказывает Сергей Николаевич о судьбах друзей своей семьи, которые, вернувшись на Родину, стали узниками сталинских лагерей… «Постановление Совета Министров 1946 года о репатриации эмигрантов было ничем иным, как пополнить новыми силами ГУЛАГ, - делает вывод Сергей Николаевич. – Только в отличие от 30-х годов, когда репатриантов отправляли напрямую в лагеря, в 1947 давали некую передышку и методично, постепенно арестовывали. Смерть Сталина в 1953 году и упразднение Берия остановили этот процесс геноцида собственного народа».

Семья Согриных, к счастью, не пострадала от таких репрессий, но  были готовы к этому. «Дома в углу стоял приготовленный на этот случай рюкзак с бельём  и сухарями», - вспоминает Сергей Николаевич. Приводит он и слова отца, Николая Михайловича, который однажды сказал ему: «Ты не знаешь, сколько ночей я не спал, прислушиваясь к каждому шороху на улице, шуму машин, не остановится ли у нашего дома «Чёрный ворон». Каждую ночь ждал, что за мной придут».

ЧУТЬ НЕ ЗАВОЛОКИТИЛИ

Несмотря на такую холодную встречу, семья Согриных не пала духом, и род их возродился на Родине. Сергей Николаевич, как мы уже рассказывали, многого добился в жизни – как альпинист, спасатель, архитектор, писатель. Своих высот в жизни достиг и его двоюродный брат, Александр Сергеевич Согрин,  за отличную работу на оборонном предприятии (в его трудовой книжке одна запись о приёме) ему присвоено звание «Заслуженный конструктор России». А ведь его на это предприятие могли и не взять…

После демобилизации из армии выпускник Уральского политеха Александр Согрин пришёл устраиваться на этот секретный завод. Ему дали анкету для заполнения. «Каких только вопросов в ней не было! - вспоминает Александр Сергеевич. – Дома вместе с отцом (так как на некоторые вопросы я просто не знал ответа), мы тщательно заполнили анкету. И мне было сказано: «Ждать».

Ожидание растянулось более чем на три месяца, и молодой человек подыскал себе другую работу, но в дело вмешался, как пишет он,умный и мужественный человек- полковник Георгий Васильевич Дорошенко. При встрече, анализируя заполненную Александром анкету, он сказал: «… Я служил на Дальнем Востоке и встречался с людьми, возвращавшимися на Родину из Китая. Это были хорошие люди, патриоты. Вы, молодой человек, только определяетесь в жизни, и я не хочу, чтобы у вас сложилось впечатление, что вы в ответе за своих родителей и за события, к которым не имеете никакого отношения».

Сложные чувства испытываешь, читая воспоминания Сергея Николаевича Согрина о возвращении их семьи на Родину. «Дай Бог, чтобы этого никогда не повторилось», - так оценила пережитое его мать Мария Николаевна. А чтобы этого не повторилось, мы должны знать и помнить нашу историю, в том числе и её печальные страницы. «Какой бы ни была наша история, она всегда остаётся нашей, и ничего не надо умалчивать и отрекаться от неё. Это наша боль, это наша любовь, это наш опыт, наш позор и наша гордость, что смогли осознать и преодолеть лихолетье», - считает Сергей Согрин.

Владислав Одегов

♦ СПРАВКА

*Публикации в «Искре» на основе книги «Согрины. Крах и возрождение рода»:

- «Вершины Сергея Согрина»

- «Не сломила судьба нас, не выгнула…»

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать