Киттарский корпус в Кунгуре стал театром молодежи

Бывшие рыбные лавки (ныне здание «Театра молодёжи») в Кунгуре на улице Гоголя ошибочно считают собственностью кунгурского купца Якова Колпакова. На самом деле, его строителем и владельцем был город. Сейчас бы сказали: «муниципальная недвижимость».

РЫБНЫЙ РЯД

- Окуньки! Окунёчки свежие!..

- Судак, по двадцати пяти копеек фунт!..

- А вот, кому сома? Ишо утром в речке хвостом бил!..

Лавки на взгорье Киттарской улицы звенели зазывами торговок. Утреннее солнце отражалось в спинах разносортных рыб, уложенных рядами в корзины с колотым льдом. Ноги покупателей скользили на рассыпанной чешуе. Всюду шмыгали расторопные бродячие кошки, дрались за упавшую требуху.

Городской голова Иосиф Ковалёв бочком вошёл под крайний навес. В нос крепко ударило въевшимся рыбным духом. Из-за корзин вывернулся конопатый мужичонка в фартуке и картузе набекрень.

- Доброго здоровьичка, Осип Титыч! На ушицу угодно чего? Есть отменная щучка, рекомендую-с! Али угрей на ужин?

- Погоди уж, Парфён, - Ковалёв задрал бороду, критически осмотрел почерневшие  навесы. – Ишь, покосилось-то всё?

- Известное дело – дерево. Сырость опять же, лужи, - лавочник тоже поднял глаза, продолжая ловко перебирать рыбу.

- Не ровён час обвалится от старости. Будем делать на першпективу. Сносить и в камне лавки строить, - договорил голова. – Уже с гласными на думе решали.

- Оно, конечно… - потускнел Парфён, сообразив, что на время стройки лишится доходного места. – Щучку-то будете брать, Осип Титыч?

- Давай, заворачивай. Как обычно, двадцати копеек фунт?

- Обижаете, Осип Титыч! Вам в знак презенту, от всей души подарочек, - подмигнул лавочник.

«ВЕЧНОЕ» ВМЕСТО ВРЕМЕННОГО

Решение о постройке каменного двухэтажного корпуса рыбных лавок на косогоре Киттарской улицы было принято в июне 1874 года кунгурской городской  думой. По плану часть лавок выступала за черту квартала, назначенного для построек. Этот вопрос  регулировался на уровне губернатора. В 1875 году изменённый план местности был утверждён, и летом началось строительство.

По предварительной смете, стоимость выливалась почти в 22 тысячи  рублей. Чтобы приступить к возведению лавок, город под проценты позаимствовал 10 тысяч рублей у кунгурского мещанина Егора Семёновича Зырянова. Того самого, благодаря которому в Кунгуре появилась «зыряновская богадельня» (ныне – городская поликлиника на улице Гоголя).

Здание спроектировал городовой архитектор Николай Антипович Воскресенский. Участок под капитальную застройку лавок достался ещё тот. Мало того, что на косогоре, так вдобавок здесь клином сходились улицы Киттарская и Острожная. Воскресенский предложил остроумное решение: здание в форме трапеции, «погружённое в гору». На тот момент ему было всего 27 лет, по тем меркам ещё «мальчишка», однако Николай подавал большие надежды, учился в московском училище живописи, ваяния и зодчества. Спустя пару лет он уже работал в столице архитектурным помощником в дворцовой конторе, а позже дослужился до поста городового архитектора Москвы.

«Хозспособ»

- Деньги заёмные кончаются, - вдруг объявил Иосиф Ковалёв на мартовской думе 1876 года. – Может, ну его, второй этаж?

Но большинством голосов решили план рыбных лавок не менять, а ради  удешевления работ постройку вести хозяйственным образом, из местного кирпича, и даже пожертвовать частью леса из городской рощи.

Постройка каменного корпуса на месте бывшего рыбного ряда завершилась 6 июля 1877 года.

- А ничего себе получилось, - одобрил Иосиф Титович, обходя здание. – Да и кирпич  неплох, даром, что местной лепки. Кремень! Не «made in China» какая-нибудь. Хоть  экономили малость, но потомки ещё обзавидуются. Они-то сами такой дряни хозяйственным способом понаставят, да весь матерьял растащат,  что через десяток-другой лет волосья рвать будут. Халтурщики, прости Господи…  Теперь арендаторов впору пускать. Яков Абрамович, возьмёшь лавку в новом корпусе?

- Даже две! – хватко предупредил Яков Колпаков. Бывший крепостной крестьянин из Ярославской губернии, он за десяток лет успел подняться до купца второй гильдии. – Потом, глядишь, ещё площади арендую.  Сам знаешь, у меня производство. Мыло, свечи,  бакалея, табак, пряники. Москательный товар разный, который потом «бытовой химией» обзовут. Краски, клей и прочая холера. А подвал корпуса прямо просится под ренсковый погреб!

НАРОДНОЕ ПРОЗВИЩЕ

Ренсковыми погребами (от исковерканного «рейнвейн», рейнские вина) называли магазины «раздробительной» продажи виноградных вин. То есть, на разлив. Стоили они, смешно сказать, от 5 до 20 копеек за литр. Впрочем, дорогие марочные сорта шли до 9 царских рублей за бутылку.

Вскоре здание стало известно в Кунгуре, как «лавки, бывшие рыбные, которые арендуются купцом Колпаковым». Затем люди сочли, что это чересчур длинно, и появилось краткое определение  – «Киттарский корпус».

До наших дней, после множества ремонтов и перепланировок, здесь сохранились только  лепные розетки в одном из кабинетов. Возможно, в нём, угловом и светлом, вёл дела сам Яков Абрамович. Помимо торговли и производства, он более 30 лет был гласным  городской думы (иностранное слово «депутат» на Руси пока не вошло в обиход). Избирался городским головой на четыре года. Исполнял обязанности директора «Общественного Фоминых банка», церковного старосты  Успенского храма. Жертвовал деньги на иконы и благоустройство. Награждён золотой и серебряной медалями на Станиславской ленте. Этими медалями, учреждёнными при Александре I, жаловали за многие заслуги. Самая расхожая формулировка для штатских кавалеров: «За усердие».

130 ЛЕТ СПУСТЯ

У здания сохранилась богатая внешняя отделка с очертаниями арок, там, где были входы в номера лавок (по примеру Малого гостиного двора, стоящего чуть выше по улице). И длинный мрачноватый подвал, разделённый на отсеки, с нависающими сводами. Сегодня он занят театральным реквизитом, а прежде в нём тянулись шеренги дубовых бочек. Луч керосиновой лампы на поскрипывающей проволочной дужке в руке хозяина отбрасывал загадочные тени в тёмных уголках.

- Никак, капает где-то?.. – ворчал Яков Абрамович, став под старость туговатым на ухо. – Эх, всё утекает, и я утеку. Сейчас молодёжь. Сейчас леворюцию какую-то затеяли… Надолго ли, нет, беспорядок? Наш брат купечество с Колчаком в Сибирь подумывают. Там обождать. Авось народишко успокоится. Ничего с собой не возьму, чем владел. Пущай пользуются. Пролетарьят!...

Яков Колпаков с семьёй после революции ушёл в Сибирь с войсками адмирала Колчака. Но незадолго до смерти в 1920 году он вернулся назад. С рождения подневольный  крестьянин графа Матвея Дмитриева-Мамонова, после отмены крепостного права, здесь  он узнал по-настоящему свободную жизнь.

Дмитрий Спиридонов

ЧТО ЗДЕСЬ БЫЛО

Годы постройки 1875-1876, арендованные лавки купца Колпакова – вина, бакалея, продукты, табак. Позже лавки были расширены, соединены, устроен каменный погреб.

1925 год (уже в советское время) - агентство кожевенного синдиката.

1930-1938 годы - владелец здания городское коммунальное хозяйство, пользователь – военное ведомство. Здание занимает клуб. На первом этаже физкультурный зал, раздевалка, прихожая, зрительный зал со сценой, кладовая. На втором – гримёрная комната, буфет, шахматная комната, правление клуба, библиотека. В подвале – склад. Адрес изменился. Вместо улицы Киттарской (Карла Маркса), 12,  здание стало считаться  стоящим по улице Гоголя, 27.

1938 год - отдано в пользование домоуправлению № 2.

1948 год - здание занимает клуб промкооперации.

1957 год – домоуправление № 6, здесь размещались клуб, склад, подвал, затем – районный дом культуры.

1965 год - в здании находится самодеятельный театр молодежи.

В наши дни большую часть здания занимает городской центр досуга “Театр молодёжи”.

АРХИТЕКТУРА И ОСОБЕННОСТИ ЗДАНИЯ

Построено в хорошо зарекомендовавшем себя стиле историзма. Один из принципов стиля:  кирпич украсит себя сам. Из кирпича выполнялись все элементы декора – наличники, пилястры, поребрики. В 1930-х годах крыло здания вдоль улицы Карла Маркса удлинили до теперешней площади Победы, пытаясь скопировать «дедовскую манеру», но разница построек сразу заметна.

Здание имеет оригинальную форму неправильной трапеции из-за того, что стоит в развилке двух улиц.

Среди внешней отделки особенно бросаются в глаза шестиугольные звёзды между арками первого этажа. В нынешнее время эту гексаграмму именуют «могендовид» (щит Давида) и полагают символом иудаизма. В действительности следы этого древнего символа обнаруживаются повсюду – от Ближнего Востока до Северной Ирландии, и он имеет множество разных значений.

Архитектор – Николай Воскресенский. По его проектам перестраивалась Иоанно-Предтеченская церковь, возводился обелиск защитникам города на Соборной площади.

Здание является объектом культурного наследия регионального значения.

Дмитрий Спиридонов. Фото автора

 © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать