Не верь тому, кто плачет по тебе

Изображение сгенерировано нейросетью

- Можно и в Моргуново, - сказал Артур. Ему было по пути. - А что там?

- Как что? - удивилась девушка, закидывая в салон гитару. - Там поляна! Фестиваль идёт! Меня зовут Марина, а вас?

Через сорок километров они попали на огромный луг, где шумел летний бардовский фестиваль. Палатки, автобусы, машины, костры. Бубны, рюкзаки, водка… У каждого костра играли и пели.

- Идёшь со мной? - спросила непосредственная Марина. - Здесь целая Вселенная, присоединяйся! Я буду твоей верной провожатой!

В суматохе Лузгин тут же потерял Марину - на неё налетели поддатые друзья, затормошили, потащили. Хохот, крики, приветственные обнимашки… В толпе мелькнул её роскошный «конский хвост» и она исчезла в водовороте публики.

Артур присел к ближайшему костру и стал слушать поющих. Спешить домой не хотелось, чего он там не видел? Тапочки, телевизор да угрюмую жену Светку?

Вскоре Марина нашла его сама - выступила из темноты за спиной, подсела рядышком. От неё пахло спиртным, цветами и дорожным потом.

- Вот ты где, мой командир! - прошептала девушка на ухо. - Здорово здесь, ты доволен?

Танцующие тени, вспышки костров, чёрные деревья, звуки скрипки и флейты… Всё это переплеталось в причудливую гамму. Призывало отбросить повседневность, упасть в траву, раствориться в полуночной эйфории и плыть вдвоём с красивой женщиной, держась за руки.

- Очень здорово! - Лузгин привлёк Марину к себе. - Я рад, что остановился подвезти тебя, прекрасная бродячая артистка.

- Ты моя Вселенная, Артур! - прошептала Марина. Глаза у неё вспыхнули как две звезды и наполнились слезами до краёв.

* * *

После фестиваля Артур с Мариной стали встречаться в городе. Пришлось снять квартиру. Беззаботность и неприхотливость новой подруги нравились Лузгину. Всех вещей у Марины было - гитара, рюкзак и два пакета. Она была порывиста, искренна, чувственна. В то же время в голове у Марины царил первозданный хаос, а настроение менялось каждые пять минут.

- Со мной нелегко, - соглашалась она, лаская Артура в постели. - Но без меня ещё труднее.

Объяснение с женой далось Лузгину туго. Пряча глаза, он буркнул, что ему надо побыть одному, поэтому он уходит на съёмное жильё.

Светлана уже всё понимала. Молча отвернулась, ничего не сказала. А вот старый приятель Серёга осудил затею друга.

- Не доверяю я таким… возвышенным харям, - сказал консервативный циник Серёга. - Сегодня она чешет - мол, ты её Вселенная, а завтра заявляет, типа ты уже не её Вселенная, и посылает тебя в ж… Лучше бы ты к поварихе столовской ушёл, что ли. С ними проще и сытнее.

- Но Маринка меня любит! - мрачно оправдывался Артур. - Как увидит на пороге - сразу смеётся и плачет, на шею бросается! От моей рыхлой Светки такого не дождёшься.

- Не верь тому, кто плачет по тебе! - отвечал упрямый Серёга. - Слезливые - самый ненадёжный народишко. Сегодня она рыдает по тебе - а завтра смеётся на твоих похоронах.

Жить с Мариной оказалось и просто, и сложно. В быту она была неряшлива, зато не требовала шмоток и украшений, не носилась по салонам красоты, не тряслась за свою внешность. А ещё терпеть не могла стабильной работы. Её устраивала пара часов подработки в день за наличные деньги. Марину тянуло куда-то ехать и мчаться. В Питер, в Муром, на озеро Ильмень… безразлично куда, лишь бы там горели костры и звучали гитары, а бородатые люди вели запутанные разговоры об эзотерике и духовных практиках.

- Артур, рванём развеяться? - теребила она сожителя вечерами. - Погнали в Новосиб? Или в Карелию? Там красиво, там скоро фестиваль!

- А работа? - говорил Артур. - Жить мы на что будем в твоей Карелии?

Марина хлопала глазами. Она не понимала, как можно жертвовать чудесной поездкой ради нелепой и тоскливой работы.

- Там же мои друзья, - говорила она. - Там весело. Никто голодным не останется. Накормят и напоят…

В квартиру поползли Маринкины единомышленники - странно одетые барды с гитарами, портвейном и диковатыми лицами. Они гостили до полуночи, обсуждали высшие материи, нещадно курили и пили. Под ногами катались бутылки, вся раковина была заплёвана, туалет вечно занят.

- Маринка, хватит разводить бардак! - однажды вспылил Артур. - У нас тут не притон! Отваживай свою богемную тусню, надоело!

Марина отшвырнула сигарету, съёжилась и заплакала. Но не так нежно, как раньше плакала при встрече, а ядовито, отрешённо, презрительно.

- Отвали! - крикнула она. - Ты не моя Вселенная, а чмо позорное! Пошёл ты!

«Видимо, Серёга что-то знал!» - растерянно подумал Артур.

- А я предупреждал! - сказал потом Серёга. И повёл мирить издёрганного Лузгина с женой.

- Забери своего блудного хиппи, - сказал он Свете. - Прости его, а? Чокнутые поэтессочки - это временно. Хуже было бы, если бы он от тебя к поварихе сбежал. От поварихи не вырвешься…

Светлана долго кричала на обоих и ещё дольше дулась, но Артур чувствовал, что прощён.

* * *

Автостопщицу Марину Артур увидел через год - ссутуленная фигурка шла по обочине трассы с неизменной гитарой на плече. Ему показалось, что бывшая подруга стала ещё бледнее и тоньше. В сердце шевельнулась грусть… но пропала.

Тормозить Артур не стал. Проехал мимо, посмотрел в зеркало заднего вида. Рядом с Мариной шагал заросший бугай в ковбойке. Он кричал на Марину, а та глупо улыбалась и размазывала слёзы кулачком.

Похоже, этот бугай был её «очередной Вселенной».

Подготовил Дмитрий Спиридонов

Газета «Искра» № 56 (17292) от 24.05.2025 г.

Искра_Кунгур©iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать