«До финиша далеко». Главы из книги марафонца Владимира Малых

Кунгурский марафонец Владимир Малых

Она вышла очень ограниченным тиражом. Большую его часть получили родные и близкие Владимира Ильича. Несколько экземпляров были подарены музеям, архивам, одна книга была вручена губернатору Пермского края Виктору Басаргину. «Искра» предлагает познакомиться с выдержками из этой книги более широкому кругу читателей.

ДЕТСТВО

- Дедушка, расскажи о себе, - просит меня одна из внучек.

- Да что рассказывать-то?

- Как что? Где родился, когда, каким ты был маленьким?

- Ну, тогда слушай, внучка. Родила меня мамочка в прошлом веке, в военном 1943 году, осенью 15 сентября. Время было тяжёлое, очень тяжёлое. Мать почти до последних дней работала на машиностроительном заводе в литейном цехе. Отца на фронт не взяли по здоровью, он был военный, поэтому дали бронь и направили в органы милиции - бороться с преступниками. Раньше меня в семье появились две сестры. У отца это был второй брак. Первая жена Пелагея рано умерла, оставив мужу двухлетнюю Глашу. Отец Илья срочно стал искать себе спутницу жизни и мать для своей маленькой дочери.

Сосватал из соседней деревни Лягушино, из многодетной семьи среднюю дочь Ольгу. Через два года у Глаши появилась сестричка Аля, моя будущая крёстная. Жили сестрички, по рассказам матери, дружно, ссорились редко. Делить было нечего, игрушек было мало, да и те самодельные. Когда в грозном 1943 году к двум девочкам прибавился третий ребёнок, мальчик Вова, семье стало ещё тяжелее.

Мамочка работала по сменам. В какое-то время её поставили бригадиром. Бригаду скомплектовали из военнопленных румын. Мать не знала румынский, румыны не знали русский, но обстановка вынуждала стороны находить общий язык. Бригаде давался конкретный план, литьё на заводе - дело очень серьёзное. За брак замечаний и предупреждений не будет. Будет тюремный срок, и немалый. Фронт ждёт военную продукцию. Заготовки после литья попадали на обработку в цеха, где допускали к работе и подростков. И к ним поблажек не было, спрашивали, как с взрослых.

Честно сказать, отцу тоже доставалось. С дежурства приходил уставший, осунувшийся. В городе ворья и криминальных элементов было с избытком, да и не только в Кунгуре. Недаром легендарного маршала Жукова направили в Одессу наводить порядок. На отца неоднократно были нападения, но бог миловал. Возможно, потому, что за полтора десятка лет службы в органах милиции не загубил ни одной души, хотя обстановка требовала жёсткого обращения с ворами и бандитами. Однажды, придя с дежурства, отец рассказал: нужно было из камеры к следователю привезти преступника. Эту миссию, как правило, всегда поручали отцу. Отец был родом из крестьянской семьи, спортивного телосложения. Тренировки и учения были регулярные. Так вот, этот камерник взял да и пригвоздил себя к деревянным нарам: в прямом смысле приколотил мошонку к дощатой скамейке. Отец вызвал врача, а к буйному уголовнику пришлось использовать и наручники. Операция прошла успешно.

Любопытный факт: отец, как правило, не носил с собой боевое оружие, оставлял на службе. Он был человек сильный, уверенный в себе, ибо прошёл хорошую школу самбо. Не раз и не два пришлось ему встречаться не с одним, а с несколькими криминальными элементами. Надёжная закалка, тренировки всегда выручали отца.

Шло время. Закончилась война. Я подрастал. Во время войны мать меня устроила вначале в ясли, после в садик, иногда меня оставляли на круглые сутки. Меня эти действия не напрягали. Мне нравилось оставаться, ибо когда других детей забирали домой, нас, нескольких оставшихся, женщина-повар приглашала на кухню, и мы с большим аппетитом поедали всё, что оставалось от компота. Какое это было наслаждение! Реденько меня оставляли дома одного, когда по каким-то причинам садик не работал. Помнится, в один из таких дней сидел я у окна и так грустно и жутко было, что я решил выбраться на улицу. Поскольку двери снаружи запирали на замок, выход был один - через окно. Сходил в сени, отыскал топор и этим инструментом стал высаживать раму. Долго трудился, испортил раму, но достать не смог. Удивительно, но меня за покалеченную раму не стали наказывать. Видимо, родители выводы сделали для себя на будущее.

НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА

Закончились беззаботные деньки. Пришла пора идти в школу. На первое сентября в тот 1950 год семь лет мне ещё не исполнилось, не доставало полмесяца, но родители решили отдать меня на обучение.

Посадила учительница меня у окна с видом на дорогу. В те времена автомобилей было мало в городе, и для нас, пацанов, было большой радостью поглядеть на редкий транспорт. А тут моему взору открылась возможность всё увидеть, что происходило за окном. И надо же так случиться: на тот момент, незадолго до звонка об окончании урока, проезжал новенький грузовичок «полуторка». Моему восторгу не было предела, конечно же, мне хотелось поделиться своей радостью со всеми присутствующими в классе и, в первую очередь, с учительницей. «Смотрите! Смотрите! Какая новая машина!» - закричал я восторженно, призывая всех посмотреть в окно. Строгая Евдокия Филимоновна моей радости не разделила, а вызвала родителей и предложила им привести сына в школу через год.

Год пролетел быстро. Снова в школу, снова в первый класс. На этот учебный год моей уже «второй» учительницей стала Антонида Михайловна Молодцова, женщина средних лет, одинокая, без мужа, без детей и, кажется, без близких родственников. Обучаясь в начальной школе, я постепенно набирался знаний, жизненного опыта. В школу ходил с удовольствием, много ребят училось со мной в классе с нашей улицы. Ближе всех по духу мне подходил соседский мальчишка Витька Грибасинский, на год младше меня. У нас с ним сёстры были близкие подружки, постарше братишек лет на десять. С Витькой мы учились, а сестрички уже вовсю работали. Рабочий люд устраивался либо на машиностроительный завод, мужчины, либо на кожевенно-обувной комбинат, женщины, либо в первую детско-воспитательную колонию.

После войны много ребят осталось без родителей, без присмотра со стороны взрослых, отсюда происходили правонарушения, воровство, драки. И путь оставался один - колония. Здесь трудных подростков встречали воспитатели, учителя, многие из которых были участниками Великой Отечественной войны. Богатейший жизненный опыт они с огромным удовольствием и желанием передавали своим воспитанникам. Через какое-то время мои мать с отцом также устроились в это учреждение. Друг у меня рос как бы в неполной семье: мама и старшая сестра Катя, без отца. Таким образом, наши с Витькой старшие в семьях трудились в первой ДВК.

Колонистов обучали, воспитывали. Были открыты несколько цехов производственных. Подросткам особенно нравился столярный цех, где всегда пахло свежей древесиной, клеем. Постепенно в колониях стали налаживать производство баянов, в будущем переросшее в солидную баянную фабрику. С другом в начальной школе учились мы относительно успешно, можно сказать, ходили в середнячках.

УРОК НА ВСЮ ЖИЗНЬ

Наступила последняя, четвёртая весна. Написали успешно годовые контрольные работы, в школу идти на уроки уже не хотелось. К нашей ребячьей гордости в двух километрах от дома были организованы стрельбы. Воинская часть дислоцировалась по одну сторону, а стрельбы - по другую. Когда начинались учения, выставлялись посты, путь полностью закрыт, никого не пускают. Стрельбы заканчиваются, посты снимают, путь свободен. Так вот, сговорились мы, несколько друзей, и вместо школьных уроков решили посетить военные стрельбы.

Подошли мы к солдатам, разговорились, они нас слегка пожурили за прогулы, но не прогнали. Кто-то из моих приятелей попросил у постовых дать посмотреть боевые патроны. Солдаты в просьбе решили не отказывать. Мы, конечно, с большим интересом рассматривали боеприпасы, щупая и нюхая их. Но после, вместо того, чтобы вернуть патроны, последний разглядывающий взял да и кинул их в костёр на глазах изумлённых солдатушек. «Ложись!» - звучит команда сержанта, старшего из постовых. Ложись так ложись - упали, кто где стоял. И началось. Бах! Бах! Да так сильно и громко, что у меня потом долго в ушах звенело, ибо одна из пуль с визгом пронеслась над моей головой.

Что тут началось! Из добрых и милых солдатушек постовые превратились в самых злых и страшных. Нам казалось, что вернёмся мы избитыми и поколоченными, но беда миновала. Нас ждало другое, особенно меня. Усталый, натерпевшись страху, придя домой, я завалился спать. Мать уже ушла на работу во вторую смену. Отец занят по хозяйству. По дороге матери встретилась наша дорогая Антонида Михайловна. И, конечно, первый вопрос: «Почему ваш сын не был сегодня в школе?» Мать вопросом на вопрос: «Как не был? Он уходил в школу!»

- Но его на уроках не было, - отвечает педагог.

«Всё ясно, прогулял где-то, приду с работы и разберусь», - решила мамочка. И разобралась.

Ночь. Крепкий-крепкий сон. Слышу, кто-то меня чем-то хлещет. Оказывается, моя родительница всю рабочую смену готовилась воспитывать. Взяв в руки побольше и покрепче веник, давай меня охаживать по всем местам, скинув при этом с меня одеяло. Урок! На всю жизнь. С той поры ни одного урока без уважительной причины я не пропускал.

Так прошли четыре года начального обучения в нашей родной старенькой школе. Весь наш четвёртый выпускной класс дружно перевели в только что открывшуюся новенькую каменную среднюю школу номер восемнадцать. Классной руководительницей была назначена Александра Степановна Утёмова, мама одной из наших девочек по имени Вера. Так вот, эта девочка Вера мне очень нравилась, можно сказать, с первого класса. В то время у наших девчонок авторитетом пользовались мальчишки, учившиеся на «хорошо» и «отлично». К сожалению, я, Вова Малых, таковым не являлся, ибо моими основными оценками были тройки и четвёрки. Никто из девчонок со мной дружить не хотел...

Продолжение следует

К печати подготовил Денис Поляков

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать