Улица героя войны кунгуряка Мацина. Воспоминания его дочери о военном Кунгуре

Мацина Т.А., 1965 г. Работала на заводе ЖБИ электриком

Так начиналась эта история. Учительница Алины Надежда Килинскене предложила ученице найти на Урале родственников Александра Мацина и пригласить их в гости на торжества по случаю 75-летия Победы.

В Кунгур, на родину Александра Кузьмича, полетела весточка к коллегам, в школу № 12, откуда директор Эдуард Комягин перенаправил письмо в редакцию газеты «Искра» Владиславу Одегову, а тот в свою очередь переслал в городской архив.

ДНЕВНИКИ СТАРШЕЙ ДОЧЕРИ

Сведения о нашем земляке А.К. Мацине нашлись в сохранившихся воспоминаниях его старшей дочери Тамары, которую война застала в подростковом возрасте. Там удалось узнать не только об её отце, но и о тяжёлых годах жизни в Кунгуре их большой семьи.

«Когда я наклонилась за брошенным письмом, вдруг подбежал конвой и начал бить меня прикладом автомата…» - писала о военных годах в Кунгуре Тамара, дочь рядового Александра Мацина, именем которого названа улица в городе Славске Калининградской области.

Детство у Тамары началось в одном из бараков Лысьвы, родители тогда работали на металлургическом заводе. Потом семья переехала к бабушке в Кунгур, сняли возле железнодорожного вокзала разрушенный домик, где и столкнулись с войной. Перед уходом на фронт отцу как машинисту паровоза дали комнату 17,5 метра в бараке на улице Путевой, 42. «Мы, как и все, жили голодно, на карточки по 250 грамм хлеба, которого не хватало, собирали гнилую картошку с полей и траву, от которой губы всегда были опухшие и в коростах. В школу ходили, чтобы взять там 15 грамм хлеба, после чего все убегали с занятий».

С пятого класса Тамара пошла работать на железную дорогу разнорабочей, подростки меняли рельсы, шпалы, вбивали штыри. Но зато здесь давали паёк - по 400 грамм хлеба, карточки на крупу и постное масло. Да ещё кормили в столовой «жарёнкой» и бурдой, от которой, как она говорила, ещё больше обессиливаешь.

Дом на улице Мацина, № 2

ОТЕЦ ПОГИБ В 1944-М

Тамара Александровна хорошо помнила то время.

«Самое страшное для меня было опоздать на работу, так как будильника не было, чтоб утром вставать, а за опоздание на 5 минут - арест 15 суток. Мы всего боялись, особенно того «воронка», который по вечерам кружил по улицам. Однажды мужчина из «воронка» сказал мне строго, чтоб я больше не выходила в это время из дома. Мама моя начала сильно болеть, я занималась младшими братьями и сестрой. И вдруг мне, 13-летней, вручили повестку о мобилизации, чтобы я явилась в РУ-29 (ремесленное училище города Краснокамска), за неявку - суд. И я ночью, на подножках вагонов, всё же добралась в назначенный срок. Здесь обучали на электриков. Одели нас в зелёную форму: берет, лёгкую юбку, телогрейку, чуть на вате, и брезентовые сапоги на дереве.

Когда по улицам Краснокамска шли военнопленные немцы, то они всегда останавливались и пропускали нас, а мы по их глазам видели, что они очень жалеют нас. В строю, кроме меня, стояли ребята из кунгурского детдома. Бедные сироты, они боялись даже рот открыть, чтобы возразить что-либо, молчали, к ним мастера придирались больше. Я часто заступалась за них и получала за это наряды вне очереди - чистить туалеты зимой во дворе. Но когда приходила в туалет, то ребята всегда его уже вычищали. Из-за плохого питания мальчишки сбегали, их ловили на рынке в Молотове, а потом избивали. Мне всегда было жалко их.

В ноябре 1944 года, после сообщения о гибели отца на фронте, моя мать заболела ещё тяжелее, ей дали первую группу инвалидности. По решению гражданского суда (только так!) меня отпустили из училища домой и оставили ухаживать за матерью и детьми. 30 марта 1945 года я была в Кунгуре. Жизнь моя была - не позавидуешь: нет дров, одежды, обуви, опять эти 250 грамм хлеба, которые нужно обменять на лекарства маме. Бегала водиться с соседними детьми, у Логиновых их было 8, за что давали пару картофелин, их я несла матери. Звали меня и в столовую паровозного депо клеить хлебные талоны, доверяли! Там давали две поварёшки бурды, которые я тоже несла домой».

ПИСЬМО ИЗ «СТОЛЫПИНСКОГО ВАГОНА»

«Опухали с голоду, лежали, не могли ходить, - продолжаются воспоминания Тамары Мацик. - Мать посылала меня в город просить, чтоб помогли. Один раз дали 3 кг свёклы, так мать сварила её и дала всем детям в бараке и нам. Другой раз дали два кочана мёрзлой капусты, а третий раз дали килограмм сала, которое я продала и купила картошки. Однажды сходила и в ОРС-НОД-1 просить начальника отоварить карточки, но он отказал. Ходили к эшелонам, когда ехали наши на фронт. Моему маленькому брату они наливали в банку суп, а когда узнавали, что отец на фронте, то целовали его. Другой брат у меня был больной, горбатый, уронил его дядя нечаянно, с ним многие дети из барака ходили по Филипповке, побирались.

Как-то, когда я вновь устроилась в паровозное депо электромонтёром, меня вызвали проверить паровоз, на котором не горел свет. Рядом стоял вагон с нашими военнопленными. Один из них тихо так в окно попросил: «Доченька, передай письмо», - и бросил его. Но когда я наклонилась за письмом, вдруг подбежал конвой и начал бить меня прикладом автомата по плечу. Я упала. Тут же вызвали дежурного милиционера Георгия Кирпичникова и приказали ему составить на меня дело, передать в суд и сообщить результат. Я сильно боялась.

Святой человек оказался этот Кирпичников, никому обо мне не сказал и многих спас в то время. Тогда за одно неосторожное слово давали по 5 и 10 лет, и у нас из барака тоже парни сидели в лагерях.

20 ноября 1947 года наконец-то отменили хлебные карточки и хлеб стали свободно продавать в магазине. Все бежали, покупали, радовались, ели… но в этот день я плакала. 4 сентября умерла моя мать, так и не вкусив досыта хлеба».

Улица Мацина в г. Славск

НАЙДУТСЯ ЛИ РОДСТВЕННИКИ?

Испытав все тяготы войны, Тамара всё же осталась уверена в том, что отцы и деды пережили больше мучений, чем их дети, они отдали всё, что у них было, - свои молодые жизни за будущее следующих поколений.

В мирное время Тамара начала учиться, работать, помогать своим брату и сестре, больного брата похоронила. Все трое окончили техникумы, брат Виктор, 1940 года рождения, уехал жить в Тамбов, а сестра Светлана, 1943 года, - в Лысьву. Известно, что племянница в 2000 году жила в Семсовхозе. Тамара же несколько лет проживала во Львове после окончания Львовского торгово-экономического института. В это время не раз посещала могилу отца в городе Славске, куда он был перезахоронен на 20-летие Победы, хотя погиб он совсем в другом месте, у деревни Кальвен (Литва). В это же время улица Офицерская в Славске была переименована в улицу Александра Мацина.

Замуж Тамара так и не вышла, детей не родила. Здоровье всё в молодости растеряла… В 2000 году вернулась в Кунгур и жила на улице Берёзовой, 1-а, умерла в декабре 2002 года.

К сожалению, в архиве не нашлось фотографии нашего героя Александра Кузьмича Мацина, не удалось отыскать и родственников. Может, откликнутся?

Любовь Долгорукова,
директор городского архива

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать