Леонид Мефодиевич Васильченко, 1980-е годы. Фото: семейный архив Васильченко

Накануне Дня Победы наш читатель Борис Васильченко, принёс воспоминания о войне, написанные его отцом Леонидом Мефодиевичем ВАСИЛЬЧЕНКО (1914-1995), кавалером боевых орденов и медалей. «Нашёл эти воспоминания, когда разбирал семейный архив», - пояснил Борис Леонидович. Думаем, что эти воспоминания фронтовика будут интересны нашим читателям, учитывая ещё и то, что авторам многие кунгуряки хорошо знают и помнят: Леонид Мефодиевич около 30 лет проработал в Кунгурском автотранспортном техникуме преподавателем физкультуры и военным руководителем.

(Окончание. Начало здесь - https://iskra-kungur.ru/all/2019/05/09/23703/)

1943-год

ТЯЖЕЛО В УЧЕНИИ…

В мае нашей бригаде было присвоено звание гвардейской, и именовались мы 65-я гвардейская бригада омичей-сибиряков. Получили пополнение, начались занятия, учения, марш-броски.

Борьба с немецкими танками. Было так: выкопали траншеи в полный рост, залезли в траншею, и нас начинают утюжить наши же танки. Сначала было страшновато, а потом привыкли. Зато нам не были страшны немецкие танки.

Когда нас везли в Гжатск, мы проехали от Торопца через Нелидово, Оленино, Сычёвку, и нигде не видели целого дома или населённого пункта. Всё было разрушено и сожжено, уничтожено фашистами. Сам город Гжатск был весь разрушен, его жители жили в землянках, уцелевших подвалах.

В то время мне исполнилось 26 лет.

Я никогда до этого за всю жизнь не видел, чтобы женщины, впрягшись в плуг, пахали землю. Мы, комсомольцы, обратились к командованию с просьбой, чтобы выделили пару лошадей для этих женщин. Командование пошло навстречу, выделили четыре лошади со всей упряжкой. В торжественной обстановке мы вручили им лошадей. Сколько было радости у этих женщин, сколько благодарности командованию и нам, комсомольцам.

В этом же году я вступил в члены партии.

НА КУРСКОЙ ДУГЕ

Итак, после почти 2-х месяцев формирования, учёбы - на фронт.

В начале июля 1943 года подняли по тревоге нашу добровольческую гвардейскую бригаду омичей-сибиряков, посадили в эшелон и бросили под Спас-Демянск на уничтожение одной из окружённых немецких частей. Потом - на Курскую дугу. Вот здесь были самые ожесточённые бои.

6 августа утром рано был небольшой туман, наш батальон выдвинулся поближе к траншеям немцев, наша артиллерия открыла огонь. Сотни пушек, миномётов, больше сотни танков, самолётов… Сплошной гул... Земля дрожит. Сидим в траншеях, а в них будто землетрясение. И так длилось около часа. По сигналу залпа катюш (они выпустили 500 снарядов) пошли в наступление. Вот здесь началось такое, что ни рассказать, ни описать, да и писака я не ахти какой. Дым пороховой, всё горит, рвётся. Как остался жив - не знаю.

Нашему батальону надо было взять высоту 133-3, высоту взяли. С моего пулемётного расчёта остались живы мой помощник наводчика Петя Королёв и я. Немцы опомнились, пустили против нас 10 танков, но они были подорваны нашими собачками, а пехоту мы уничтожили пулемётным огнём. Потом пошли в контратаку, здесь погиб наш любимый командир батальона майор Ушаков. Не знаю, остались ли живыми мои друзья Саша Осадчий, Дмитрий Кузьмин, Володя Зайцев, Ваня Коваленко (он был тяжело ранен). 7 августа был ранен мой помощник Петя Королёв, а к вечеру были ранен и я. Командир роты, старший лейтенант Ячишек меня перевязал, и санитары на собачках отправили в санбат. Не знаю, сколько пришлось участвовать в боях, но в такой войне впервые пришлось участвовать. Не знаю, остался ли жив наш замполит И.Н. Громов. Очень хороший был капитан...

«РОДИЛСЯ В РУБАШКЕ»

Из санбата нас, раненых, отправили в многоцерковный город Владимир. В эвакогоспитале хирург сделал операцию, достали пулю, она оказалась разрывная. Хирург говорит: «Ты родился, видно, в рубашке. Если бы пуля разорвалась, быть бы тебе без ноги», - и бросил пулю на пол, она тут же разорвалась. Рана у меня быстро начала заживать, и меня направили в госпиталь для выздоравливающих в город Калугу. После выздоровления, в ноябре, приехало начальство из нашей бригады с приказом отправить нас в город Волоколамск в Волоколамское общевойсковое краткосрочное училище.

И СНОВА - УЧЁБА

Вот тут было тяжелее, чем на фронте. Занятия проходили по 12-14 часов в сутки, частые ночные тревоги и тактические занятия в поле, марш-броски по 15-20 километров. Придём в казарму - с ног валимся, хоть бы часок отдохнуть.

Я был назначен командиром отделения. Командир батальона подполковник Котов у нас был очень добрый, но строгий, весь израненный, ходил с палочкой. Мы его очень уважали, в свободное время ходили к нему на квартиру - пилили, кололи дрова. Он жил вдвоём с женой, своей боевой подругой. Звали её Лизавета. Всю эту помощь старались оказать так, чтобы он не знал, но он какими-то путями узнавал, и нам за это попадало. Мы хорошо изучили его характер, когда он бывал не в духе, мы запевали его любимую строевую песню «Ты ждёшь, Лизавета, от друга привета...» Он погрозит нам кулаком, улыбнётся... и мы уже знаем, что будет всё в порядке.

Заместитель по строевой части майор Белоконь, командир взвода, он же преподаватель по тактике, капитан Цибулка и другие очень хорошие командиры, которые, не считаясь со временем, учили нас военному делу. Учились с октября 1943 года по май 1944 года.

1944-й год

СТАЛ ОФИЦЕРОМ

Успешно сдали экзамены уже в городе Ярцево. Принимали у нас экзамены четыре генерала и три полковника с Западного фронта. Первого мая приняли присягу и распрощались со своими преподавателями. Нам присвоили звание младший лейтенант и направили на Белорусский фронт. Меня - в учебную роту, командиром учебного пулемётного взвода, а моих друзей Петю Вороненко, Володю Багнюка, Василия Васильева, Петю Теркулова - в полки командирами пулемётных взводов, в полки этой же 159-й Краснознамённой ордена Суворова II-й дивизии. И тоже не знаю, живы ли остались мои хорошие друзья-однополчане.

ОРДЕН КРАСНОЙ ЗВЕЗДЫ - ЗА ОСВОБОЖДЕНИЕ МИНСКА

Нашему 3-му Белорусскому фронту (командующий И.Д. Черняховский) и 2-му Белорусскому фронту (командующий К.К. Рокоссовский) было приказано освободить столицу Белоруссии - Минск. Завязались ожесточённые бои. Нашу дивизию бросили под Шауляй, Пинск, потом форсировали Малую Березину в помощь белорусским партизанам. Таким образом, 3-м Белорусским, 2-м Белорусским и 1-м Прибалтийским фронтами было окружено, разрушено 27 дивизий. Немцы начали сдаваться. Нашими фронтами было захвачено большое количество пленных, техники, 15 тысяч лошадей.

Минск был освобождён. От города остались развалины. Сотни населённых пунктов, сёл, деревень были разрушены и сожжены.

Потом началось наступление на освобождение г. Вильнюса, Каунаса, форсировали Неман. Таким образом, нашими войсками была освобождена Литва. Хорошо помню: когда наша дивизия освободила Велейку, малую и большую, Ягодную, то мы захватили немецкий эшелон, 10 вагонов. Это немцы не успели отправить награбленное. В двух вагонах находились тюки женского волоса, несколько небольших ящиков с золотыми коронками и зубами.

А малая и большая Велейки были совсем разрушены немцами. За освобождение Минска, форсирование малой Березины меня и моего друга (тоже командира учебного пулемётного взвода) командование наградило орденами Красной Звезды.

БОИ НА ГРАНИЦЕ - ВТОРОЙ ОРДЕН

И вот перед нами Восточная Пруссия. Государственная граница 1939 года. Политотделом дивизии нашей учебной роте выдали красные флажки: кто вперёд поставит флажок на границе. Мы знали, что будет нелегко, и просили начальника политотдела в случае нашей смерти считать нас коммунистами. После 20-минутной артподготовки пошли в атаку. Короткий рукопашный бой. Немцы, кто остался жив, подняли руки и сдались, оставили бронетранспортёр и артиллерийскую пушку. Наша рота в числе первых в дивизии вышла на границу, небольшой городок Науместис и немецкий Ширвиндт, их разделяла река Шешупе. На первых домах мы поставили флажки. Немцы ещё два раза ходили в атаку, но ничего у них не вышло. За этот бой командование наградило меня и моего друга Сашу Куранова орденом Отечественной войны II степени. Начальник политотдела вручил нам партийные билеты. Командир учебной роты, наш любимый капитан Фадеев был награждён орденом Красного Знамени, а солдаты - орденами и медалями.

В ФАШИСТСТКОМ ЛОГОВЕ

Нашу роту отравили во второй эшелон для продолжения учёбы. Занятия проходили две недели, потом, приблизительно во второй половине ноября 1944 года, - опять пошли в наступление. Утром, в 6 часов утра, наша артиллерия открыла сильнейший огонь по противнику, в котором приняло участие 800 стволов на один километр по фронту. Артиллерийский огонь длился более четырёх часов, после залпа катюш наша дивизия пошла в наступление. Взяли литовский город Науместис, форсировали реку Шешуху, взяли немецкий город Ширвиндт. Таким образом вошли в фашистское логово.

В Восточной Пруссии километров 25 прошли без сопротивления немцев. Много немцы оставили техники, боеприпасов, много взяли в плен солдат и офицеров. Подошли к небольшому городу. Здесь завязались ожесточённые бои, которые длились почти неделю и в результате которых немцы не выдержали, с большими потерями оставили город.

Далее нашей дивизии приказали наступать на город Шталлупёнен. Немцы оказали сильное сопротивление. Начались затяжные длительные бои. В конце ноября нашими войсками взят город. Мы продвинулись на 60 километров, стали в оборону.

В ноябре мне присвоили звание лейтенанта и перевели в полк первого батальона. Командир батальона Меленцев, заместитель по политчасти капитан Крайнюков, зам. по строевой капитан Овчинников - это мои хорошие друзья.

Итак, дивизия встала во второй эшелон в оборону.

1945-й год

ТЯЖЁЛОЕ РАНЕНИЕ

14 февраля наш фронт пошёл в наступление. 18 февраля я был тяжело ранен и контужен. Брали мы небольшой городок Жильнец. Меня мои пулемётчики принесли в штаб полка, я часто терял сознание. Пришёл в сознание, увидел командира полка, он поблагодарил меня за выполнение боевого задания и представил к награде - вторым орденом Отечественной войны. Потом меня отправили в санбат, где сделали перевязки, потом отправили в прифронтовой госпиталь. В этом прифронтовом госпитале Кибартай мне сделали первую операцию и отправили в город Вильнюс. Там мне обработали раны, наложили гипс на ногу, плечо, правую руку, остальные мелкие две раны. Голову, руку перевязали и через неделю погрузили в санитарный эшелон…

В КУНГУРЕ

Привезли на Урал, в Кунгур, в эвакогоспиталь № 1963. 1 марта 1945 года госпиталь находился в здании нынешнего автотранспортного техникума Я лежал в палате № 13, где сейчас находится 50-й кабинет. Начальником госпиталя был майор, доктор медицинских наук Мария Николаевна Гончарова, старшим ассистентом - Миpa Наумовна Бабушкина. У раненой ноги под гипсом началась гангрена, надо было срочно делать операцию. Сняли мне гипс. Мария Николаевна сказала, что ногу постарается спасти, но операция будет тяжёлой, длилась два часа тридцать минут. После операции рана начала быстро заживать. В нашей палате работали хорошие, добрые девушки: Валя - старшая сестра, Вера - сестра, Раечка - массажистка. Сейчас она работает в процедурном кабинете поликлиники машзавода. Все девушки - кунгурячки.

23 июня 1945 года меня комиссовали из госпиталя инвалидом II группы. В сентябре 1945 года я поступил работать в техникум, где и проработал почти 30 лет военным руководителем и преподавателем физвоспитания.

Подготовил Владислав Одегов

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать