Степан Максимович Лаптев (1911-1941)

416-й, Кунгурский, стрелковый полк 112 СД, который героически сражался с фашистскими полчищами с первого дня Великой Отечественной войны и почти полностью погиб, насчитывал в своих рядах около 3200 человек. Восстанавливая историю героического соединения, мы за 2,5 года поисковой работы установили фамилии 661 воина. К сожалению, о большинстве из них мы по-прежнему знаем очень мало (в основном, это скупая информация из ОБД «Мемориал», Книг памяти). Узнаём больше, когда на публикации откликаются родные воинов.

Так было и на этот раз. В редакцию нашей газеты пришла жительница Перми Валентина Микулкина (в девичестве Лаптева). Валентина Фёдоровна - многолетняя читательница нашей газеты: летом с мужем живёт на даче в селе Кыласово, недалеко от своей малой Родины - деревни Саркаево.

- Давно собиралась рассказать о своём дяде, воине 416 полка, Степане Максимовиче Лаптеве, - объяснила она цель своего визита. Рассказ проиллюстрировала фотографиями из семейного альбома.

«СЫН УРАЛА»

Фамилия С.М. Лаптева есть в нашем списке воинов Кунгурского полка. Туда он занесён из книги «Сыны Урала», изданной «Кунгурским землячеством» в 2012 году (авторы-составители В.Н. Аброськин и А.Н. Мантуров). В этой книге, напомним, опубликован «Список лиц, погибших или пропавших без вести в составе 112-й стрелковой дивизии 22-й армии (по данным БД «Книга Памяти»)». Есть о Степане Лаптеве, как сейчас выясняется, информация и в ОБД «Мемориал», в донесении о безвозвратных потерях 112-й стрелковой дивизии. Однако в этом документе, который мы уже не раз цитировали, его фамилия названа неверно (Лапичев), хотя все остальные биографические данные говорят о том, что это именно Лаптев.

Впрочем, официальные документы говорят немного. Красноармеец, воин 112 СД Степан Максимович Лаптев родился в 1911 году в деревне Саркаево Кыласовского сельсовета), отец - Максим Михайлович. Призван в армию Кунгурским РВК, погиб в период между 22 июня и 1 сентября 1941 года. Вот, собственно, и всё. Но благодаря Валентине Фёдоровне, мы узнали о Степане Лаптеве гораздо больше.

Родители воина Мавра Ионовна и Максим Михайлович Лаптевы

ИЗ МНОГОДЕТНОЙ СЕМЬИ

Степан Лаптев родился в 1911 году в деревне Саркаево (в настоящее время находится на территории Кыласовского поселения) в многодетной семье Максима Михайловича (1875-1955) и Мавры Ионовны (1874 - 1955).

Максим Михайлович - участник Первой мировой войны. В Риге попал под газовую атаку, в тяжёлом состоянии его привезли домой - выходили. В семье фронтовика выросли четверо сыновей: Александр (1902-1963), Фёдор (1908-1980), Степан (1911-1941), Андрей (1919-?). До войны Степан отслужил срочную, работал на комбинате им Калинина, ст. Ергач, в карьере - добывал гипс. В мае 1941 года, его, как и сотни других кунгуряков, призвали в 416 СП на полуторамесячные курсы переподготовки. В составе полка он и встретил начало войны, сперва в Белоруссии, возле станции Дретунь, а потом под латвийским городом Краслава отражал фашистские атаки.

- Помню, как бабушка, раскладывая на столе деньги (по её словам «бумажки») за убитых сыновей, тяжело вздыхая, говорила: 9 рублей за Степанко, 9 рублей за Андрюшку, - вспоминает Валентина Фёдоровна (домой с войны, кроме Степана, не вернулся и Андрей - «пропал без вести»).

Сыновья сражались с фашистами, а их родители в это время ковали победу в тылу. Частично о том, как это было, рассказано в книге «Помним! Гордимся!» (автор-составитель Р.В. Шумилова, 2015 год).

- В этой книге помещена фотография «Саркаевская бригада в годы войны», где трудилась бабушка, - рассказывает Валентина Фёдоровна.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

В семье пытались узнать судьбы Степана и Андрея. После войны в деревню вернулись сослуживцы Степана, которые поведали, как он погиб.

- Отец мне рассказывал, что Степан погиб в Латвии, бой шёл на горе, где было кладбище, - говорит Валентина Фёдоровна. - Он был пулемётчиком, вторым номером. «Ползём за патронами!» - крикнули товарищи Степану. - «А мне хватит!» - ответил он, продолжая разить фашистов. Когда вернулись, видели, как взрыв поднял могильную плиту, накрыв Степана. Когда к нему подошли, он уже умирал - бился в конвульсиях…

СЕМЬЯ

До войны Степан связал свою судьбу с девушкой Верой из Мазунино. Известно, что у него остался сын Владимир (1938 г. р.), который впоследствии жил в Чернушке. Владимир создал семью, где родились дочь Ольга и сын Андрей.

- Я Ольгу нянчила на руках, когда ей не было года, - рассказывает Валентина Фёдоровна.

ДОМ

По-прежнему стоит в деревне Саркаево дом Лаптевых. Этому дому, где жил Степан, много лет. Ремонтируя дом, Максим Михайлович сделал отметину тёмной краской - 1910; но там жил ещё и его отец Михаил Николаевич…

Дом Лаптевых в деревне Саркаево

Владислав Одегов

Фото: семейный архив В.Ф. Мигулкиной

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

► Как это было

«Замковая гора оставалась неприступной…»

К утру 2 июля наши силы на рубеже озеро Дридзис - Краслава - составляли шесть батальонов пехоты, включая резерв комдива, и две трети всей дивизионной артиллерии. Другие силы дивизии продолжали оборонять рубеж по северному берегу Даугавы до местечка Дрисса. Линия фронта проходила дугой, выгибавшейся в сторону противника. Рубеж был выгоден для обороны, но слишком растянут. Плотность артиллерийско-миномётного огня была явно недостаточной. Очень сказывалось на устойчивости обороны отсутствие танков. Маловато, конечно, имелось и резервов, но они находились в полной боевой готовности.

Около семи утра противник открыл сильный артиллерийский огонь по всему фронту на всю глубину нашей обороны. Особенно интенсивный огонь враг сосредоточил на участке Замковой горы, где оборонялись батальоны Буданова. Четыре дивизиона артгруппы под командованием Медведева открыли ответный огонь.

Артподготовка немцев длилась около часа. И хотя залпы как ножом обрезало, тишина не наступила. Небо наполнил гул моторов. После бомбового удара на наши позиции двинулись танки. Их было много, более полусотни. Следом шли густые цепи автоматчиков. Они наступали во весь рост, орущие, полупьяные. Стреляли на ходу, уперев автоматы в живот и не целясь, но плотность огня получалась огромная. Заговорили наши пулемёты. Прицельный беглый огонь открыли орудия прямой наводки. Шквальный заградительный огонь вели батареи с закрытых позиций. Стволы орудий дымились - горела краска. В просветах дыма и пыли отчётливо, будто в кино, было видно, как падают гитлеровцы. Столбы пламени и чёрного дыма вырастали над вражескими танками. Сотни снарядов, тысячи пуль и осколков сметали цепи атакующих. Мы увидели замешательство гитлеровцев, потом смятение и наконец - панику. Враг дрогнул, покатился назад, оставляя сотни трупов и горящие танки.

Первый натиск дня был отбит. Копяк (командир 112 СД - В.О.) лично руководил боем. Конечно, он видел, как тают и наши силы. В резерве имелся только один батальон 385-го полка. Выходили из строя командиры. Командование батальонами принимали лейтенанты, ротами - сержанты.
Поднявшееся к зениту солнце накалило воздух. Даже затвор винтовки обжигал руку. От духоты стало невыносимо дышать. Жар жёг и изнутри, а воды не было.

Подтянув резервы после новой бомбёжки и ураганной артподготовки, гитлеровцы опять ринулись в атаку. Они решили во что бы то ни стало сокрушить, наконец, оборону на Замковой и ворваться в Краславу. По тому упорству, с каким они продвигались, опять-таки вслед за танками, стало ясно, что это отборные гитлеровские части. Цепи шли на сближенных интервалах. Противник ввёл в бой полки 18-й штурмовой дивизии СС. Эти не орали, не пытались запугать психической атакой. По врагу открыли сильный ружейно-пулемётный огонь. Но эсэсовцы хитрили, прятались в воронках, укрывались за бугорками и шаг за шагом медленно продвигались вперёд.

Тогда Копяк ввёл в действие свой последний резерв - батальон Соколова из 385-го полка и пятёрку разведбатовских бронемашин. Набрав скорость, бронемашины врезались в гущу гитлеровцев, расстреливали их из пулемётов, давили колесами. Стена заградительного огня наших дивизионов отсекала атакующие цепи от танков. Бойцы полка Садова гранатами и штыками встречали немцев, прорвавшихся через огненную завесу. Неимоверных усилий стоило нам сдержать этот натиск. В ротах полка Буданова у орудий прямой наводки почти не оставалось бойцов, которые не были бы ранены или контужены. Истекая кровью, наспех перевязавшись, они мужественно продолжали борьбу. И противник опять откатился назад.

Мне запомнился этот день как один сплошной бой. Вновь и вновь подтягивая резервы, враг ожесточённо рвался к Замковой. Под несмолкаемый гул орудий, треск пулемётов, грохот разрывов волна за волной накатывались цепи фашистов на Замковую гору. Накатывались, разбивались и откатывались. Гора оставалась неприступной.

Из книги Петра Зороастрова «Это было под Краславой»

Назад | Главная | Распечатать