Ослепшие мать и сын Филимоновы живут в неблагоустроенном деревенском доме

Фото: Марина Шнайдер. 83-летней слепой Ираиде Филимоновой из Кунгурского района 200-метровка до воды дается с трудом

 Филимоновым друг без друга не прожить

В селе Моховое Кунгурского района коротают век мать и сын. Живут, света белого не видят. Потому что ослепли. Печалей много у слепых. А тут еще колонку возле дома отключили.

Когда в двухтысячном приехали в Моховое, с водой полный порядок был. На задах, в огороде озерко плещется, колонка через дорогу от дома.

Несколько лет назад соседи стали водопроводы в дома протягивать. Филимоновы отказались. Вроде, без нужды. Но как обзавелась улица индивидуальной водой, колонку возле дома отключили. В прошлом году озеро сильно обмелело, а этой весной и вовсе ушло под землю.

В гостях у Филимоновых побывала корреспондент "Искры" Марина Шнайдер. 

Теперь Филимоновых выручает пластмассовая фляга и деревянная тележка на колесах. Ближайшая вода в колонке за 200 метров от дома.

- Стоять, - командует бабушка Ираида непокорной бадье. С пластмассовой флягой у старушки разговор короткий. Но ёмкий. Сорокалитровая фляга покорно осела под струёй из колонки.

- Набираю три четверти, чтоб утащить, - поясняет Ираида Федоровна. Прикручивает к емкости крышку, крепит бадью бечевкой. Вяжет узел, наклонившись к самой фляге, так хоть немного видно. Колеса от старой детской коляски радостно шевельнулись, но старушка усмиряет движение тем же грозным «стоять!».

Путь от колонки в два раза длинней. Тележка-то груженая. То и дело цепляется за ямки, буксует, старый драндулет. Ираида Федоровна уговаривает деревянную не вредничать, будто  козу на привязи тащит.

- Коза, не коза… Она, родимая, помощница моя. Еще не ясно, кто кого везёт – я её или она меня.

Вовке бы, сыночку, покладистость от тележки, цены бы парню не было. Всю жизнь при матери, и даже пособие по уходу за престарелой оформил, тыщу триста. Вот и весь его заработок. Хотя, вздыхает мать, не он с ней, а она с ним до сей поры нянчится.

В беде сына мать винит огонь. Пожар у них случился в далеком 1979. Филимоновы на ту пору в городе, за Иренью, жили. Вовку тогда и опалило.

- Врачи сказали: даром тебе не пройдет, с годами ослепнешь, -  проясняет Владимир свою незрячесть. Но в округе судачат, спирт глаза выжег. Лет пять без света белого живет.

Мать, Ираида, тому лет двадцать как зрение потеряла. Ложилась на операции. Но спасти глаза не смогли, теперь женщина разве что день от ночи отличит.

- Умереть бы, да парня жалко, - в такт колесам поскрипывает старушка. – Не слушается он меня, пить начал, варнак. Как обгорел, с тех пор и лакает. А что я сделаю? Почему-то мужики шибко все пьют. Вы, говорю, родину свою пропиваете. А им и не нужно, что Россия гибнет.

Володя всё же не совсем пропащий, считает мать. Он и дрова в печь закинет, и простирнет себе сам. Только умолчала, что сначала фуфыриком «Тройного» нужно одарить, а потом уж засучит сын рукава.

- Зимой-то мы снег таем, в дожди из бочки на стирку черпаем. А кому надо из-за нас одних колонку открывать? – рассуждает Володя. И жалуется на ветхость быта:

- У нас из удобств только печь. И стены бегут…

- Ну, застонал опять, - цыкает мать. – Я просила новый угол в сельсовете. А где им взять? Много лет не строят в селе, все углы заняты. Теперь никуда и не хожу. Потому что не могу. До магазина и обратно. Потом лежу, как корова, - ворчит 83-летняя пенсионерка.

В это печальное повествование всё же прокралась добрая весть. Дочь Ираиды Федоровны живет в Моховом. И не раз предлагала перебраться матери к себе, в благоустроенную квартиру. Но та ни в какую.

- Меня хоть дочь, хоть внук заберут, а куда я без него? – кивает на Володю.

Хвалит бабушка внука. Он и дрова привезет, и наколет. Надо заметить, что старушку без помощи родственники не оставляют. Доставкой воды внучка, в основном, занимается. Дочь по хозяйству помогает, хотя сама ухаживает за мужем, он на группе.

Дочери Алевтине материна слепая любовь к непутевому младшему сыну тоже нервов стоит. На селе как говорят: «три комнаты, отчего мать не приютишь?» Так в любой день открыты двери. И ютила не раз. Да только недолго с дочкой мама живет. Всё ее назад, к Володьке, тянет.

- Придет, бывало, с вечера, плачет, жалуется. А утром, чуть свет – обратно летит, всё ему прощает. Да еще через магазин. Чтоб не ругался. Нынче вот ходит плохо, худющая стала, а всё держится за Вову, не идет к нам.

Владимир, и правда, набедокурить может. Однажды паспорт отдал «добрым людям», те его в поручители взяли, кредит огроменный навесили. Через милицию и людей, и паспорт сыскали. Но бумаг, что мать на сына собирала, инвалидность оформлять, уже не вернуть.

- Напел ему кто-то из сотоварищей, что мать, якобы,  упечь его в психушку хочет, брат осерчал, пришел домой и кинул в огонь все справки. Пока мама работала, она его при себе держала, пристраивала, а как на пенсию вышла, так и Володя с работами распрощался.

Сейчас у мужика ни инвалидности, ни трудовой книжки, ни желания что-то менять в жизни. Слепая материнская любовь на плаву держит. Ухватился и плывет по течению, словно мать вечная.  И не замечает, что море под ним - из слез женских.

КОММЕНТАРИЙ

Глава Моховского поселения Вадим Мальцев:

- Семья Филимоновых мне знакома. Проблема решается очень просто. Я разговаривал с внуком Ираиды Федоровны, он готов провести воду в дом бабушки. Другое дело, что та ни в какую. А свободного жилого фонда, чтобы переселить семью,  в поселении  нет. Отсутствие жилого фонда вообще одна из самых острых проблем для Мохового.

© iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать