Карстовая жизнь Первомайки

Интересный факт: центральная улица Первомайки не имеет названия

Неизменно стоит в стороне от этой карстовой повседневности микрорайон города - посёлок Первомайский. На его равнине в излучине Ирени, по данным учёных, провалов в жилой зоне не бывает. В отмеченных в конце прошлого века 166 провалов в Кунгуре и Кунгурском районе Первомайка не числится. Так что все сюда, и мы спасены!

Безопасность первомайской низины отнюдь не исключает интереса жителей посёлка к карстовым явлениям. Поселковая «чаша» обрамлена карстовым взгорьем, где неизученных уголков хватает. До них у карстоведов руки до сих пор не дошли. А интерес жителей к этим местам, особенно на заре обустройства местности, был вполне закономерный. Культурный досуг, лишённый объектов соцкультбыта, заполнялся исследованием окрестностей. Особенно преуспели в этом подростке в начале 60-х прошлого века. Их влекла «минная», то есть неустойчивая карстовая обвязка первомайской территории, те участки, где Ирень, по данным учёных, омывает склоны так называемых цокольных террас. Там, по заключению специалистов, «скважины, пройденные на берегах и в русле реки, вскрыли многочисленные карстовые полости».

Весь посёлок - это сплошной частный сектор

Одну из таких полостей обнаружили и осваивали в начале 1960-х годов первомайские подростки. На побережье Ирени между железнодорожным мостом и турбазой они облюбовали для прогулок и туристических ночёвок крутой склон. Там, в карстовом выступе, ребята обнаружили лаз со спуском в пещеру. Инициаторами обследования были старшие подростки: Валентин Ширяев, Сергей Тимощенко и ещё трое парней. А после потянулась «младшая группа»: Павел Третьяков, Александр Батуев и Валерий Легостаев. Всего - восемь «первооткрывателей».

По их рассказам, входная горизонтальная полость была очень узкой. Она соединялась с другой, тоже горизонтальной, узким, почти вертикальным, идущим вниз чуть наискосок жёлобом с мелкими каменными уступами, что использовались ребятами в полной темноте как ступеньки. Пространства едва хватало для худощавого подростка. Тесноту чувствовали все части тела. Больше всего доставалось затылку, плечам и коленям. Во второй, нижней полости в кромешном мраке и тесноте, почти сковавшей тело, они нащупали в карстовой стенке небольшую, также преодолимую расщелину.

Вокруг царила тьма. Она усиливала чувство одиночества, несмотря на дальние, глухие голоса приятелей.

Включённый фонарик осветил зал, небольшой по пещерному объёму, но в сравнении с жилой комнатой приличного размера. Свод уходил в темноту метра на два-три. Чувствовались сырость, соседство глинистых потёков. Проглядывал иней на серых стенах. Под ногами шуршал гравий, нащупывался гладкий, скользкий плиточник. Виднелись небольшие валуны и у стенок и посередине зала. Мёртвый мир камней. У рассудочного взрослого это пространство могильного свойства с непривычки вызвало бы панику. У подростка, в силу возраста, менее осознающим риск, воображение было не столь настойчивым. Любопытство побуждало к движению.

Ребята рискнули продвинуться вглубь и обнаружили через новую расщелину зал покрупнее, с тем же интерьером каменных нагромождений, неровностей, выступов и хаоса валунов посередине. Этот вид теней и неразведанных закоулков слегка угнетал. Грот показался высоким, метров в пять. Чётко просматривались серые гладкие стены. Чувствовалась та же сырость без духоты, но сопровождалась лёгкой воздушной тягой куда-то в темноту. На этот раз стены были неприступны, без видимых расщелин и ходов. Лишь открывшаяся полость под ногами вызвала интерес. Бросили вниз камень. Подземная бездна отозвалась дальним всплеском воды. Дальнейшее продвижение становилось рискованным и не имело смысла. Поэтому выбрали камни, похожие на табуретки, и разгорячённые, не испытавшие зябкости исследователи перевели дух.

Школа № 17 - самое большое здание микрорайона Первомайского

Сделали заход и подростки помладше. Помимо фонарика они использовали факела: тряпки в консервной банке с проволочной душкой на палке. Ребята попытались расширить вертикальный вход, освободив вертикальный жёлоб, где было возможно, от податливых камней. Спуск с верхнего этажа на нижний стал удобнее, ступенчатым, хотя простора в «лифте» не прибавил. Особенно тесновато было локтям. Все усилия сосредотачивались на толчках ног. Поскольку маршрут был разведан старшими товарищами, страха не испытали, клаустрофобию не почувствовали. Проникновение в гроты стало наградой за пережитую зажатость движений, за тесноту. Тут забывались пережитые тревоги. На ночёвку на берегу Ирени детвора не осталась. Поспешили домой. Родителям об этом приключении не рассказали, опасались. Те по-доброму, по-отечески так бы отшлёпали, что наука на всю жизнь.

Взгорье, подпирающее Сибирский тракт, для подобных исследований мало привлекательно. Однако склон, ведущий в сторону Новой Деревни, рассадник подлеска, карстовых, строго вертикальных выступов и предательских расщелин и ложбинок среди кустарникового настила, привлёк внимание одного из подростков. Павел Третьяков отыскал там карстовую полость. Вход высотой метра в полтора, а дальше - на коленях в пещерное сужение серого ноздреватого известняка, от лужи у входа и далее по грязи к финишной стенке с наростами инея и льда. Мальчишку привлёкла загаженная лесным перегноем и мусором площадка, похожая на лёжку.

Изыскания оправдались: отрыл ржавую пластину с контурами финки и несколько гильз от патрона 7,62x54 к винтовке Мосина. Они напоминали реликвии времён Гражданской войны. По всей видимости, над финкой незатейливо, с минимумом технологии поработал сельский кузнец, не обременённый подручным инструментом. Это сплошная пластина с параллельными линиями. Ни хвостовика, ни отверстий под заклёпки или стяжные винты. Длина клинка с режущей кромкой сантиметров 15, а остальное, что под рукоять, коротковато для мужской руки.

Находка подверглась аляповатой реставрации. Клинок был кое-как отшлифован с сохранением глубоких, выщербленных ржавчиной вмятин. Рукоять изготовлена из свинца методом заливки в форму. Из-за хищной длины клинка финку пришлось прятать от родительских глаз. Её грязноватый вид не располагал к кухонным и поделочным работам. Подростки использовали нож для метания. На одном из бросков он затерялся. Что касается найденных гильз, то подростку сложно было расшифровать клеймо на донце гильзы. И тайна «лёжки» в карстовой полости первомайского сосняка похоронена вместе с подростковыми забавами.

«Подземный карст распространён практически по всей территории района, - свидетельствуют учёные. - В настоящее время здесь известно более 100 карстовых пещер различных размеров». Упомянутые пещеры вряд ли вошли в эту статистику. Но всех их в нашем сознании объединяет одно ощущение, которое выразили кунгурские карстоведы: «Человека, впервые попадающего в пещеру, поражает та особенная тишина, когда слышится звон в ушах, мёртвая неподвижность подземных водоёмов, мёртвый покой камня. Кажется, жизнь здесь остановилась, всегда была так и всегда так будет».

Природная среда меняется. Иными стали приоритеты в досуге и отдыхе у жителей низины, произошли изменения в образе жизни - от деревенского уклада к городскому. Наблюдаются отличия и в свободе соорганизованности подростков от той, что жили их деды и родители. Пришли новые соблазны - от гаджетов до скутеров, от цивилизованных спортплощадок до выходов в большой спорт.

Но для тех, кто любит родной край, красота природы останется в повседневности. Её карстовая загадочность не отпустит, растревожит и не забудется.

Сергей Останин
Фото: Дмитрий Спиридонов

Газета «Искра» № 2 (17238) от 11.01.2025 г.

Искра_Кунгур©iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать