Об Агнии Семёновне и её воспоминаниях «Искре» рассказал сын Юрий Чистых. В прошлом Юрий Аркадьевич руководил детским санаторием «Ирень» в селе Неволино, а на заслуженном отдыхе вошёл в Общественный совет при территориальном отделе кунгурской полиции.

- Моя мама Чистых (в девичестве Старкова) Агния Семёновна родилась 31 октября 1921 года в деревне Старково Шаквинского сельсовета Берёзовского района, - рассказывает Юрий Аркадьевич. - В мае 1939 года окончила Молотовскую фельдшерскую школу с присвоением специальности фельдшера. По комсомольской путёвке уехала на Дальний Восток, где работала фельдшером восьмого врачебного участка станции Магдагачи Амурской железной дороги. В ноябре 1940 года мама вышла замуж за Григория Павловича Бражникова, выпускника Чкаловского лётного училища, своего земляка из Берёзовского района. Война застала маму в городе Вильно (Вильнюс), где дислоцировалась военная часть мужа. Вспоминая предвоенное время, она говорила, что войну все ждали, к ней готовились. Лётчики ночевали возле своих машин, увольнительные давали редко. Жёнам офицеров запрещали в одиночку ходить по улицам из-за случаев нападения националистов из местного населения.

УРАЛЬСКИЙ ГОСПИТАЛЬ

Эвакуироваться на Урал Агнии Семёновне помогли однополчане мужа, так как он постоянно был на боевых вылетах. Движение по железной дороге до Москвы происходило при бомбардировках, часто приходилось покидать вагоны при остановках поезда, было очень страшно.

По приезде в Кунгур Агния Семёновна сразу пошла в военкомат, чтобы добровольцем отправиться на фронт. Но командование решило иначе: квалифицированные медики были нужны в тылу, в эвакуационных госпиталях, которые начинали разворачиваться в Кунгуре.

Практически всю войну, с июля 1941 года по август 1945 года. Агния Семёновна трудилась старшей медсестрой эвакогоспиталя № 1720, который располагался в школе № 10. По её воспоминаниям, было очень сложно, особенно в начале войны. Большое количество раненых, много тяжёлых, нехватка врачей, медикаментов, перевязочного материала. Но была общая сплочённость, вера в победу.

Рассказывала Агния Семёновна и о жителях Ленинграда, блокадниках, эвакуированных на Урал. Было больно смотреть на этих людей. Взрослого мужчину санитарки могли поднять на руки как ребёнка, настолько они были истощены. Уход, лечение, питание делали своё дело. Люди поправлялись, но, к сожалению, не все. Были и умершие от ран и болезней. Их хоронили на кунгурских кладбищах.

НАЙДЕН ЧЕРЕЗ 30 ЛЕТ

Трудно было и морально. Муж Григорий Бражников, лейтенант, штурман экипажа скоростного бомбардировщика, погиб в первую неделю войны, 30 июня 1941 года. Во время вылета его самолёт был сбит фашистами.

Отец Агнии Семёновны, Семён Евстигнеевич Старков, имея бронь как председатель сельсовета, всё равно добился отправки на фронт добровольцем. В марте 1942 года, находясь под Ленинградом, пропал без вести. В семье бережно хранят письмо (треугольник) от деда с фронта и извещение о его пропаже.

Место гибели экипажа самолёта, в котором был штурманом Григорий Бражников, было обнаружено следопытами одной из латвийских школ в 1971 году, спустя 30 лет после случившегося. Агния Семёновна ездила на перезахоронение останков и открытие памятника лётчикам.

После Победы она трудилась на различных должностях в системе здравоохранения Берёзовского района. Длительное время была заведующей ФАПом в селе Филипповка. Старшее поколение села до сих пор с благодарностью вспоминает Агнию Семёновну за её отзывчивость, профессионализм и оказанную людям помощь.

Её награды: медаль «За победу над Германией в ВОВ», «За доблестный труд в ВОВ», юбилейные медали, медаль «Ветеран труда».

НАВЕЧНО В КНИГЕ ПАМЯТИ

На странице 58-ой районной «Книги памяти» есть запись: «Бражников Григо­рий Павлович. 1917. д. Тараныш Берёзовского района. Лейтенант. Погиб 30 июня 1941 году Похоронен в местечке Свенте Даугавпилсского района. Латвия».

Жена Григория Агния Семёновна бережно хранила фотогра­фии сороковых годов и журнал «Наука и религия» за 1973 год, в котором помещён рассказ о гибе­ли экипажа самолёта Григория Бражникова. Точнее, речь идёт о том, как следопыты Латвии на протяжении многих лет вели поиски погибшего экипажа самолёта.

В семье Бражниковых - Марии Емельяновны и Павла Дмитриеви­ча - было семь детей. Григорий был вторым ребёнком. После окончания Берёзов­ской школы уехал учиться в Чкаловское авиационное училище. А вскоре началась война. 30 июня 1941 года экипаж самолёта-бом­бардировщика, в составе которо­го был Бражников, погиб в Латвии. Многие годы семья ниче­го не знала об этой трагедии, пока матери Марии Емельяновне и жене Агнии Семёновне не при­шло приглашение принять учас­тие в перезахоронении останков погибших лётчиков. Было это в 1971 году, спустя 30 лет с момента гибели экипажа самолёта.

НЕ ВЕРНУЛСЯ С ЗАДАНИЯ

Многие годы следопыты одной из латвийских школ вели кропотливую и настойчивую работу по уточнению всего, что связано с событиями 30 июня 1941 года. Поиски увенчались успехом. Об этом написал корреспондент журнала «Наука и религия» в статье «Не было безымянных героев».

Что происходило здесь летом сорок первого года, буквально в первые дни войны? Фашисты с ходу хотели прорваться к Ленинграду. Путь преграждали город Даугавпилс и Даугава-Западная Двина. Колонны вражеских танков пробивались к переправам, пытались с ходу захватить наиболее важные мосты. Бомбардировочная авиация получила приказ: во что бы то ни стало сбить этот натиск, задержать гитлеровские дивизии, выиграть время. 12 авиаполков сражалось в небе над Даугавпилсом и окрестными местами. Они помогли нашим наземным войскам задержать фашистское наступление на шесть дней. Это был настоящий подвиг. Немало самолётов падало в огне на здешние поля, леса и болота. Зачастую эти места уже были оккупированы. В полковых штабах экипажи заносились в списки погибших в бою или не вернувшихся после боево­го задания.

Лишь несколько старожилов смогли указать в лесу место, куда летом сорок пятого упал сбитый «мессершмидтами» советский самолёт.

СЛУЧАЙНЫЕ ОЧЕВИДЦЫ

Летом сорок первого неподалеку от усадьбы Донефельд Свентской волости (к юго-западу от Даугавпилса) упал подожжённый фашистскими «мессерами» советский бомбардировщик. Одному из лётчиков удалось выпрыгнуть с небольшой высоты на парашюте. При приземлении он по­вредил себе ногу.

Работник местного завода Витуат Роговский рассказал о событии, очевидцем которого он, тогда ещё 11-летним подростком, был в один из последних дней июня 1941 года.

- На седьмой или восьмой день войны, - вспомнил Витуат. - В послеобеденное время над районом Медиум-Свента появилась эскадрилья наших бомбарди­ровщиков, по-видимому, возвра­щавшихся с бое­вого задания. Их настигли фашис­тские истребители. Завязался ожесточённый воздушный бой. Один из наших самолётов вспыхнул и врезался в окружённое лесом поле неподалеку от селения Руда. Два лётчика погибли, а третьего, успевшего выпрыгнуть на парашю­те, укрыли местные жители.

Комсомольцы завода загоре­лись желанием как можно скорее выехать на место событий, рас­спросить обо всём, разыскать об­ломки бомбардировщика, могилу лётчиков. Кто знает, может быть, на их документах ещё можно что-то прочесть?

СБОР ПО КРУПИЦАМ

В один из октябрьских дней 1970 года отряд отправился на ма­шине в леса к северу от озера Свента. Место падения бомбарди­ровщика нашли без особых затруд­нений, хотя поляна уже заросла густым молодым леском. Откопали множество изуродованных огнём, ударом и ржавчиной обломков и несколько неплохо сохранив­шихся деталей и приборов. Осо­бый интерес вызвал ветрочёт - штурманский при­бор для уточнения курса при бо­ковом сносе машины ветром. На нём отчётливо был виден номер - 95581.

Но дальше - глухой ту­пик. Останков погибших лётчиков, которых по рассказам старожилов поспешно зарыли рядом с обломками самолёта, най­ти так и не удалось.

В дальнейшем было определено, что в данном случае поисковики имели дело с самолётом типа СБ (скоростной бомбарди­ровщик). Старожилы рассказали, что в кармане одного из лётчиков была найдена фотография моло­дой женщины с именем «Оля» на оборотной стороне снимка. Фо­токарточку долго хранили в дерев­не, но потом она затерялась. Один из жителей Даугавпилса позвонил следопытам и сказал, что ему до­велось в конце июня 1941 года побывать у облом­ков советского самолёта и увидеть погибших лётчиков. Он запомнил и такую подробность: когда местные жители разглядывали залитые кровью документы лётчиков, один из них прочитал вслух имя: Григо­рий.

СОВПАДЕНИЯ И ФАКТЫ

В мае 1971 года в штаб поиска позвонила Татьяна Михайловна Мукан и пообещала показать ме­сто, где были закопаны лётчики. Оказывается, женщины из бли­жайших хуторов украдкой посе­щали могилу, приносили цветы. Чтобы не потерять её в густом молодом кустарнике, они сдела­ли зарубку на стволе росшего ря­дом дерева.

Комсомольцы, раскопавшие быв­шую картофельную яму, нашли в ней обгоревшие останки двух лёт­чиков и обуглившиеся клочки одежды. Пристально рассматри­вая находки, они обнару­жили петлицу и нарукавную на­бивку со знаками различия стар­шего лейтенанта и лейтенанта. Никаких документов найти не уда­лось, и в конце мая останки неиз­вестных героев с воински­ми почестями были погребены на Свентском кладбище.

Поиски погибших продолжа­лись. Осенью 1970 года ушёл зап­рос в архив Министерства оборо­ны СССР, в котором следопыты просили сообщить, какие экипа­жи не вернулись с боевых заданий в районе города Дуагавплис в пос­ледние июньские дни 1941 года.

Вскоре из архива прислали от­вет: 30 июня 1941 года не вернулся экипаж 54-го полка скоростных бомбардировщиков в составе ко­мандира звена старшего лейте­нанта Андрея Фёдо­ровича Дунюшкина, стрелка-бомбардира Григория Павловича Бражникова и стрелка-радиста Джуры Тулеганова.

Сопоставление данных с результатами поиска дало первые фактические совпадения. Во-пер­вых, совпадение воинских званий - старший лейтенант и лейтенант. Во-вторых, имя одного из лётчи­ков Григорий. Наконец, в-третьих, фамилия и имя стрелка-радиста соответствовали тому, что расска­зывали о его внешности и речи. Теперь нужно было разузнать как можно больше об этих лётчи­ках, об их семьях, достать их фото­графии.

ОНИ НАШЛИСЬ!

Часть сведений (на­пример, место рождения) сооб­щили архивы. Часть - однополча­не, боевые товарищи, оставшие­ся в живых. Полетели письма в родные деревни членов экипажа с просьбой к сельсоветам, одно­сельчанам: сообщите о родителях, вдовах, детях или каких-либо дру­гих родственниках. Передайте им письмо и попросите как можно скорее откликнуться на него.

С семьёй Андрея Дунюшкина, которая рассеялась по стране, по­могла установить связь его пле­мянница, жившая в Пензенской области. Выяснилось, что вдову Андрея Дунюшкина зовут Оль­га Алексеевна, о чём и говорила надпись «Оля» на обороте фото­графии, найденной в кармане од­ного из лётчиков. Таким же пу­тём были разысканы родные и близкие Григория Павловича Бражникова.

ВЫБРАЛ МАМИНУ ПРОФЕССИЮ

- Мама много рассказывала об этом, - говорит Юрий Аркадьевич Чистых. - Их семейное счастье с Григорием Павловичем было коротким, но она помнила его всю жизнь. В Филипповке мою маму хорошо знали и уважали. Я, можно сказать, вырос в ФАПе, потому что мы жили в соседней половине медпункта, это было ведомственное жильё. В любое время дня и ночи жители шли к маме за помощью. Она никому не отказывала. В том числе часто принимала роды, она ведь была акушером. Куда-то шла пешком, куда-то её везли на подводе - Филипповка село большое, протяжённое. Рассказывала мама и о работе в эвакогоспитале в годы войны. Несмотря на тяжёлый труд, на множество раненых, боль и страдания, они были молоды, верили в Победу. Иногда устраивали праздничные вечера, танцы. Мама всегда старалась одеваться красиво, опрятно, сама шила себе наряды, всегда аккуратно выглядела, даже в пожилом возрасте. Вырастила троих сыновей. Два моих брата выбрали другие профессии, а я по маминой просьбе пошёл по её стопам: поступил в мединститут. Стал врачом-педиатром, 30 лет проработал в детском туберкулёзном санатории «Ирень».

Агнии Семёновны не стало в 2006 году. И может, где-то там она встретила своего Григория, спустя 63 года.

Дмитрий Спиридонов
Фото из архива Ю.А. Чистых

Газета «Искра» № 61 (17151) от 08.06.2024 г.

Искра_Кунгур©iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать