Ёлтышевых много, а Ёлтышев - один

- Эвон, глядите, Ферапонт Демьянович, какая забавная депеша мне попалась? – молоденький губастый почтарь Сёмка вертел в руках толстый конверт. – Написано: «Кунгур, Ёлтышеву» - и весь тебе адрес. Где искать прикажете? Небось воображают, что в Кунгуре три двора, ни номеров, ни улиц нету?

- Погоди балаболить, орясина, - поморщился старый заведующий земской почтой. Он порылся в ящике стола и вынул визитную карточку. - Валялась где-то… Ёлтышевых в Кунгуре много, а Дмитрий Иванович Ёлтышев - один. Читай!

- «Адрес для писем и телеграмм - Кунгур, Ёлтышеву», - с недоумением прочёл Сёмка. - «Кожевенный завод существует с 1843 года….» Смекаю, Ферапонт Демьяныч! Это ж кожевня на углу Сылвенской набережной и Песчаной? А Дмитрий Ёлтышев - сын покойного чеботаря Ивана Федотовича? Моя матушка шибко его знала. Сам в ёлтышевских сапогах хожу, сносу им нет. Добрый завод. Без малого две сотни душ работает. Даже толчея для коры с конным приводом.

- Конный привод у Ёлтышева был, когда ты сопляком по яру бегал! - хмыкнул поучительно заведующий. - Сейчас им паровая машина кору для дубления мелет.

- А ить не всегда завод за Сылвой был? - задумался Сёмка. - Одна усадьба принадлежала Ивану  Федотовичу, другая купцу второй гильдии Дмитрию Медведеву, третья мещанину Фильке Семовских.

- У Ёлтышевых был один невзрачный домишко о трёх комнатах, - уточнил Ферапонт Демьянович. - В 1876 году жена Ёлтышева Анна Ивановна откупила у Медведевых землю и построила с мужем  двухэтажный кожевенный корпус да два флигеля для рабочих из других городов. В будущем их на иноземный манер гастарбайтерами обзовут. Всё бы ничего, но место там гнилое, волглое. В большое половодье Сылва на всей усадьбе по колено стоит.

Полувал, опоек, юфть

Сёмка с интересом рассматривал визитку кожевника.

- «Кожевенный завод вырабатывает подошвенные хлебные и полувал, юфть всех сортов, опоек и гамбургские товары»… Ферапонт Демьянович, а что за штука - «подошвенные хлебные»?

- Чеботарить собрался, что ли? Туда дурней не берут. Подошвенные хлебные заготовки - из шкур наших местных молочных коз. Ишо есть «подошвенные степные», это с южных пород. У них волос гуще. Выделывают из козлины шевро, лакированную кожу, подкладочную и галантерейную, для ридикюлей.

- А «полувал» тогда что?

- Бычьи шкуры, неуч. Полувал идёт на сыромять, чепрак, глянцевый полувал, лёгкую и среднюю подошву, лошадиные шоры и сёдла. Юфть опять же бывает коровья, бывает конская и свиная. Взять, к примеру, твои юфтевые сапоги. Из свиной кожи пошиты, отсюда вижу. И дёгтем пропитаны.

- С дёгтем сапог не плесневеет и жук-кожеед его жрать не станет, - похвастался Сёмка.

- Хорошо постараешься - через год хромовые себе справишь, - посулил заведующий. - Ну-кось, из чего хром делается, чеботарь-недомерок?

- Знамо дело, из телят-сосунов, - блеснул эрудицией молодой почтарь. - Которые ишо не линяли. Шкура называется опоек. Есть опоек молочный, водохлёб и травник, смотря чем телёнка выкармливали.

- Силён, брат, - одобрительно крякнул Ферапонт Демьянович. - От кормёжки много зависит. Ежели тебя, дубину, судаком да холодцом потчевать, твоя шкура хоть на полковой барабан сгодится. Зазвенит! А будешь на одной репе сидеть - даже комнатных тапок из тебя не получится... Довольно пустозвонить, бери торбу с письмами и дуй за Сылву.

Вредное производство

Кожевенный завод «Д.И.Ёлтышев с сыновьями» за версту оглушал кислым запахом шерсти и выделанных кож. По присмотром одного из наследников - Степана Дмитриевича - рабочие засыпали в дубильные чаны древесную дроблёную кору. Каждому сорту кож требовался свой состав. Ивовая кора придавала выскобленным шкурам красный цвет, дубовая - жёлто-бурый, кора пихтовая и сосновая - жёлто-розовый оттенок. Кроме коры кожевники добавляли в чаны свежие квасцы из алунитовой руды, обработанной серной кислотой.

«Работёнка-то грязная и вредная», - про себя подумал Сёмка, протягивая Степану Ёлтышеву конверт. - «Лучше корреспонденцию на чистом воздухе носить, право слово!»

Степан Дмитриевич небрежно спрятал конверт под фартук.

- Бате откуда только не пишут, - буркнул он. - Его и в городскую управу, и в товарищи директора Кунгурского общественного банка Фоминых, и в епархиальный училищный совет заманили. Старостой во Всехсвятской церкви состоит. Сейчас просит у городской Думы разрешения разбить при нашем доме сад и площадку для детских игр. О народном образовании в Кунгурском уезде печётся. А гроши надо нам самим зарабатывать или нет?

- Да бросьте тужить, - утешил почтарь Сёмка, у которого всего имущества - картуз да сапоги. - Вы четыре тыщи кож в год выделываете. В Нижнем Новгороде и Ирбите ваш товар на ярмарках на ура летит. Паровую машину вон купили…

Петербургский «Скороход»

- Много ты понимаешь в рыночной экономике, - огрызнулся наследник. - У мелких промышленников сейчас полная стагнация производства. Работа-то сезонная. С середины лета по октябрь цех стоит, пока по осени снова скота забивать не начнут. Слышал про «Санкт-Петербургское товарищество производства механической обуви»? Немцы Кирштены основали. Одних мужских штиблет 700 тысяч пар в год выдают. «Скороходами» их кличут, и фабрику так же прозвали. Со всех ярмарок скоро вытеснят. Через год-другой вместо 200 рабочих хоть двадцать бы у нас осталось, если вообще не закроемся.

Паровой завод Ёлтышева из-за нерентабельности и малых объёмов продукции приостановился в 1902 году. Экономический кризис лихорадил и лёгкую, и тяжёлую промышленность России несколько лет. Но кунгурские кожевники Ёлтышевы хлебнули лиха ещё и от стихийных бедствий. Весной 1902 года усадьбу сначала чуть не смыло невиданное сылвенское наводнение, а в июле случился пожар. В жаркий ветреный день огонь перекинулся от усадьбы на все постройки и соседние домовладения.

Театр не получился

Стоимость предприятия после нашествия воды и огня сразу упала наполовину. Хозяин Дмитрий Иванович умер в 1908 году, дело и завод унаследовал сын Степан, но последнее время при нём выделывали кожи всего четыре человека.

Выпускник Губкинского технического училища Вячеслав Фёдорович Семков (родственник семьи чаеторговцев Грибушиных) арендовал выдохшийся ёлтышевский завод с последующим выкупом и даже было расширил кожевенное производство, но грянула Первая мировая война, а после Октябрьской  революции советская власть забрала засылвенское предприятие под клуб общества служащих.

В бывшем кожевенном корпусе устраивали ёлки для детей, танцы, маскарады, актёрские труппы ставили спектакли. В конце 1919 года здания муниципализировали. Два дома (современные адреса - улица Воровского, 5, и улица Красноармейская, 12) и каменную двухэтажную кладовую (улица  Воровского, 3) поделили на квартиры. Производственные цеха хотели превратить в культурно-просветительное учреждение - народный дом, потом в зимний театр на 450 зрителей. Уже готовилось строительство сцены и перепланировка, когда весной 1927 года у корпуса лопнула стена, и реконструкцию приостановили. В 1930 году заводской корпус продали Кунгурскому механическому техникуму.

Дмитрий Спиридонов

Фото автора

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Архитектура и особенности здания

Кожевенный завод Ёлтышева построен в «кирпичном стиле», который является одним из направлений эклектики второй половины XIX века. Северная стена с аттиком (декоративная стенка выше карниза), укреплена трапециевидными контрфорсами – вертикальными опорами. Фасады украшены орнаментами «поребрик» и «бегунец». Строители часто использовали их в паре.  «Поребрик» выложен вдоль карниза между первым и вторым этажами – это ряд кирпичей, лежащих углом наружу. «Бегунец» опоясывает верх второго этажа – кирпичи образуют треугольные ниши.

Сверху здание завода Ёлтышева имеет не строго прямоугольные очертания. Фасад, глядящий на берег Сылвы, скошен примерно на 700. Вероятно, таким образом строители повторили форму береговой линии, «поступившись» геометрически правильным углом.

Что здесь было

1878 год - построен двухэтажный каменный корпус кожевенного завода Ёлтышева.

1914 год - завод сначала передан в аренду, а затем продан торговому дому наследников купца Грибушина. 

1917-1918 годы - после Октябрьской революции здесь работает клуб общества служащих, идут увеселительные мероприятия.

1919 год - здание завода муниципализировано. Его хотят превратить в народный дом или зимний театр, но реконструкция не удалась из-за лопнувшей стены. 

1930-е годы - общежитие механического (позже - автотранспортного) техникума.

1941-45 годы - во время войны в здании завода размещаются классы, библиотека и конструкторское бюро механического техникума. Здесь же жили студенты.  

1946 год - техникум съехал. Осталось общежитие.  

1995 год - вечерняя школа. В настоящее время здание продано в частную собственность и пустует.

Архивные материалы предоставила Ольга Ренёва, заведующая музеем истории купечества

Назад | Главная | Распечатать