Карта из книги чехословацкого легионера Йозефа Клемпа, где отмечены населенные пункты, где он был во время Гражданской войны

Эту книгу привез в стационар сотрудник музея карста и пещер Словакии Петер Голубек.

«Встречали как спасителей»

20 декабря. В 5 часов утра мы прибыли в город Кунгур. Местные граждане нас очень боялись, так как большевики рассказывали о нас разные плохие вещи. Но мы хорошо относились к гражданам города, и это их успокоило. Страшно было слышать, как с ними обходились большевики. Более 200 трупов было зарыто в снег за городом в лесах. Это были жертвы большевистского звериного фанатизма. Несколько трупов находились здесь более месяца. Трупы возили на санках, как дрова, и хоронили их не только по одному, но и по нескольку человек в одной могиле. Некоторые были так обезображены, что было страшно на них смотреть. Это показывало, что большевики были хуже гиен.

Второй день улицы были полны офицеров с золотыми погонами. Зверство большевиков все вокруг ругали, но на фронт идти никто не хотел. Ждали, что большевиков уничтожат чехословацкие легионеры.

В городе мы стояли только два часа, когда этой же дорогой пришла большевистская артиллерия. Они были очень удивлены, когда узнали, что мы уже в городе. Поэтому артиллерия обошла город, ведь они не хотели с нами сражаться.

В городе был монастырь, в котором жили монахини. Большевики зашли в монастырь, сестры, которые не успели убежать, были изнасилованы. Главная монахиня монастыря от имени всех сестер встречала нас как спасителей. Также вели себя дворяне, которые вышли к нам с флагами. Во всех церквях звонили колокола. Когда в городе были большевики, колокольный звон был запрещен.

«Вошли в Поповку»

Мы стояли в городе один день и ночь, и на следующий день, пока еще было темно, мы выехали по дороге за большевиками. Когда мы отошли от города на две версты, началась сильная стрельба из пулеметов со стороны деревни Поповки. Долго мы не думали и быстро, как вихрь, бежали вперед с громким криком «ура!». Мы вошли в деревню быстро, без жертв. Большевики не стали ждать, сели на сани и скрылись перед нашим носом. В плен нам удалось взять только двух, которые опоздали, они были привезены в Кунгур на допрос.

Справа от нас был поезд большевиков, который должен был бомбардировать город, но, когда услышали наши громовые крики «ура!», поезд на полном пару ушел назад, трубя при этом.

«Захватили Полевую»

Перед городом большевики уничтожили большой железнодорожный мост через реку Ирень, чтобы мы не могли их догнать. Они слили в снег несколько тысяч гектолитров керосина, перед тем, как уйти из города. Граждане собирали снег с керосином и уносили его домой в ведрах, ведь его совсем не было в городе.

Шаг за шагом мы крались за большевиками. Было утро, совсем темно, мороз 40 градусов. Несколько наших солдат отморозили уши, нос и руки. Наконец, вышло солнце, и сразу стало теплее. Мы прошли три версты и вышли из леса на небольшое пространство. Перед нами в двух верстах была маленькая деревня Полевая, которую, как мы позднее узнали, большевики хотели удержать любой ценой. Правая сторона деревни была в лесу. Перед нами была красивая равнина, и снега - выше колена. Большевики, как только нас увидели, сразу начали стрелять из пулемета и бросать гранаты. Мы быстро рассредоточились и помчались вперед. Когда мы заехали в деревню, большевики сели на сани и убежали. Было минус сорок, мы очень быстро бежали и промокли, как мыши. Деревню захватили за несколько минут.

День был очень солнечный. Я был послан в разведку в две маленькие деревни, чтобы найти большевиков. Было нас восемь солдат и один офицер. У большевиков, когда они узнали, что наступают чехословаки, началась паника, и они бросили одну пушку. Но мы шли за ними медленно, и они успели возвратиться и ее забрать. В деревне мы были до вечера, позже пришел на смену наш пятый полк.

Грустное Рождество

24 декабря. Рождество, праздник любви и уважения к ближнему. Мы возвратились обратно в деревню Полевую, где заночевали и утром отправились дальше. У нас такая судьба, мы с оружием в руках сеяли смерть. Такова людская натура. Это было грустное Рождество.

Прошли 15 верст по лесу и пришли на равнину. Слева от нас была река, которая в такой страшный мороз не замерзала. Поэтому от воды шел пар.

«Взяли Сухой лог»

Справа мы увидели большую деревню Сухой лог. Только мы показались на равнине, большевики сразу начали стрелять. С нами были русские казаки, приблизительно 50 человек. Они, как вихрь, выскочили на лошадях из леса и с огромной скоростью направились к деревне. Перемахнув через поле, они спрятались за домами. Мы очень быстро бежали за казаками под прикрытием и скрылись за небольшим валом. Большевики стреляли, как бесы, но у нас было только два легко раненых. После обеда пришел приказ о штурме деревни Сухой лог, которая была от нас за 1000 шагов. С громким «ура!» мы бежали вперед и быстро захватили деревню. Штурм был тяжелым, мы пробирались сквозь глубокий снег, на нас не было сухого места, все мокрые от пота, это было плохо, ведь на окраине деревни нам приходилось ложиться в снег. Мне было очень плохо. Это все – неудобства войны. Потом мы увидели большевиков, которые в 500 шагах от нас захватили две деревни Патраково и Тихановку. Когда мы захватили Сухой лог, они начали стрелять из пулемета и шести пушек. Снаряды рвались рядом, но никто не получил ранений. Но в пятом полку, который стоял справа, несколько человек погибли, были также и раненые.

Наша артиллерия стреляла три раза, и один снаряд попал в штаб большевиков. Все окна вылетели, и штаб переместили. Тогда большевистская артиллерия начала искать наши позиции и быстро их нашла. У нас была только одна пушка и очень мало патронов, поэтому мы стали отступать.

Мы остались в деревне Сухой лог до полной темноты. Большевики расстреляли там одного пятнадцатилетнего мальчика. Так как у нас была плохая позиция, пришел приказ отступать. Каждый воин несколько раз стрелял в сторону большевиков, так мы прикрывали наше отступление, поэтому жертв не было. Большевики стрельбы испугались и ушли до большой деревни Степановка, приблизительно 12-15 верст назад.

В ночном дозоре

Мы захватили одну большую деревню и кольцом стояли на страже. Я тоже дежурил. Стоял у окраины деревни и смотрел на околицу. Месяц светил, и поэтому было видно далеко. Мороз был очень сильный, и хруст снега был слышен за 200 шагов. И я не боялся атаки. Ночь очень светлая и на околице очень тихо.

Полночь. Вспоминал то время, когда я был мальчиком и мы праздновали дома Рождество за праздничным столом. Как дома нетерпеливо ждал ужин. Вспоминал: на столе много лепешек (облатки) с медом, орехи, яблоки и рождественские маковые клецки, и с какой жадностью я все это кушал. И с каким нетерпением ждал, что мне принесет Иисус. И какая была радость, когда мог взять с ёлки яблоко, орех или конфету, а еще под ёлкой я нашел новую меховую шапку. Я вспоминал, с какой радостью, которую чувствует только ребенок, посещал родственников и знакомых и с каким энтузиазмом пел рождественские песни, за это получал яблоки, орехи, апельсины и мелочь. Я вспоминал, как дома сидят за праздничным столом, поют рождественские песни и вспоминают также обо мне. Вспоминал праздничную ночную литургию в церкви. Играла музыка и пели праздничные песни, и с огромной радостью ждал серебряный звон колокола, когда наступит 12 часов.

При воспоминании о счастливой молодости мне было тепло, хотя на улице 40 градусов. Смотрел на месяц, как он красиво светит, и думал, что он смотрит и на мой далекий родной дом. И через него посылал самый горячий привет родным из далекой Сибири. И думал, что пока нет никакой надежды возвратиться домой до освобожденной родины. Я почти плакал, так как был против суровой военной жизни. Так думал и вспоминал о родине, потом меня сменили, я лег и долго не мог заснуть, так как видел снова свой дом в полной красоте.

«Пришли в Тихановку»

25 декабря. Утром, еще до рассвета казаки были высланы в разведку. На обед пришли с сообщением, что большевики из Патракова и Тихановки убежали. Казаки захватили 50 саней с зерном, которые украли большевики в селе, но не смогли увезти - так и бросили вместе с лошадьми. Мы быстро приготовились к дороге и вечером пришли в деревню Тихановку. Граждане были очень злые на большевиков, потому что они не по-человечески обходились с людьми и все забирали. Вокруг деревни стояли на страже, а все остальные отдыхали.

«Жил в Кунгуре у священника»

На следующий день мы шли 13 верст обратно в Кунгур. Мы поселились по домам. Я жил у русского священника, это был человек добродушный, и, когда у нас было свободное время, мы играли в «дурака» в карты. Однажды в поповский дом женщина принесла на крестины ребенка. Тогда он встал, бросил карты на стул и ребенка покрестил. Она заплатила молоком, маслом, сыром, яйцами и курицей. Едва женщина ушла, батюшка налил молоко и на хлеб намазал масло, весело кушал и играл в карты. Когда я его спросил, почему он кушает, когда пост, он, хитрец, ответил, что пост не для него, а для темных мужиков, а он интеллигент.

Экскурсия по пещере

31 декабря. На Сильвестра (Селиверстов день  -религиозный праздник. В католических странах отмечается 31 декабря - ред.) посетили пещеру, которая находится в 4-х верстах от города. Длина пещеры 60 верст. Вход в пещеру был неудобен, были такие места, где мы должны были ползти на животе. С собой у нас были свечка и лампа.

Всего по пещере прошли около 2-х верст. Местами там были гроты, похожие на огромные залы, где могли поместиться 500 человек. Тропа была неудобная, так как за века нападали большие каменные плиты и лежали так и сяк. Были в пещере и очень красивые места. Иногда там встречались целые стены изо льда, на которых мороз вылепил красивые цветы и разные фантастические фигуры, которые были словно звездные венцы. Везде были ледяные кристаллы, в которых отражалось много света, и это выглядело как Хрустальный замок из сказки. В некоторых местах были высокие камины до 40-50 метров. Когда мы прошли две версты, там было уже тепло, земля была разморожена, и мы шли по грязи, хотя на поверхности стоял сильный мороз.

Самым красивым в пещере было озеро, конец которого мы не видели, так как сверху нависали камни, которые отражались в озере. Из досок там был сколочен плот, на который один из нас встал, взял в руки лампу и проплыл достаточно далеко по озеру. Мы все вместе затушили свет и смотрели на огонек лампы. Местами плотика не было видно, так как с потолка до глади озера свисали каменные плиты. Когда плот плыл, свет лампы отражался от поверхности озера. Выглядело это как фантастическая картина, как сказка о заклятом замке. Наш проводник был русский, он нам рассказывал, что в древности эту пещеру посещал Ермак со своим войском. Этот воевода присоединил Сибирь к России.

Походив по пещере два часа, мы вышли на поверхность, на дневной свет. Заплатили за экскурсию каждый по два рубля. Это была для нас очень большая плата, но приключение стоило таких денег. Вечером мы все вместе сделали фотографию на память в нашей зимней парадной одежде. В кожухах, папахе, в валенках и ватных штанах.

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА

Этот рассказ интересен не только потому, что здесь мы узнаем о тех художественных изысках и подсветках, которые проводил в пещере Хлебников в то время. 

Удивляет факт, что во время войны он смог привести экскурсантов и заставить ползти в необорудованных узких проходах со свечой в руке сотни метров, также удивляет стоимость экскурсии, которую заплатили легионеры за посещение пещеры. В те времена дневной заработок сельскохозяйственного рабочего в сентябре 1915 года был около 1,5 рубля. Если посчитать, что сейчас такой же рабочий имеет среднюю зарплату примерно 600 евро в месяц, то стоимость экскурсии в современном пересчете равнялась 27 евро.

Из книги Iozef Klempa: Moje skúsenosti za svetovej vojny. Denník československého legionára z rokov 1914 - 1920. Vydavateľstvo SLOVART, Bratislava. 2014

Перевод Ольги Кадебской

Страницу подготовил Владислав Одегов

Искра Кунгур © iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать