Прикованный к инвалидной коляске житель Кунгурского района Сергей Дерягин рисует пейзажи

17 мая 2017, ср

- Разве ж я думал, что не смогу ходить? - хлопает себя по коленкам мой собеседник. - Никогда не думал. Полстраны объехал, где только не побывал, кем только не работал, а теперь уж десять лет как в этом кресле.

О Боге, людях и себе

Сергей Александрович тихо вздыхает, с грустинкой смотрит сквозь стёкла очков - хамелеонов в окно напротив. На улице плещется яркое солнышко ленивой нынешней весны, что никак не может разыграться теплом и буйством зелени. Эта зелень словно перетекла с плехановских улиц и окрестностей в маленькую комнатку и яркими пятнами разбрелась по белым бумажным листам, что аккуратными стопками лежат на столе, приколоты к стенам. Они повсюду. Даже на стеклянных дверцах шкафа. И в них это трудное десятилетие жизни человека, прикованного к инвалидной коляске, его преодоление недуга и самого себя.

Доброжелательный и приветливый, Сергей Александрович охотно рассказывает о себе. О благодатной Кубани, где родился, о Саяно-Шушенской ГЭС, где довелось побывать в армии, о спортивных объектах Олимпиады-80, на строительство которых уехал после службы, о Крыме – там он жил со своей супругой 7 лет.

- И хата была, и сад фруктовый, и огород. Но пришлось всё оставить - девяностые ведь были, раскол страны, начались распри между украинцами, крымскими татарами и русскими. Тогда это не больно-то афишировали, а мы стали очевидцами. И решили вернуться в Кунгур. Здесь родные, друзья, одноклассники и никаких «москалей» да «хохлов».

Сергей Александрович немножко философ, любит порассуждать на различные темы. А больше подумать. И над смыслом жизни человеческой, и о взаимоотношениях между людьми, и о Боге.

- Ведь мы, когда только что-то случается, начинаем задумываться и приходим к Богу. Вот и я так. Когда был на своих двоих - до этого ли было? Работал, детей растил, по хозяйству шуршал… а теперь вот… есть время….

Сергей замолкает на мгновение, вновь возвращаясь в то прошлое, когда не до размышлений было - жизнь бежала, словно горная речка, торопясь, перебрасывая свои волны с камня на камень. И осталось это прошлое уже далеко позади. А его вот выбросило на берег, словно рыбу, и чтобы не погибнуть, надо найти тихую заводь. И жить.

Болезнь-загадка

Диагноз «рассеянный склероз» подкрался тихо, поставив Сергея в тупик. Как? Почему? Неужели ничего нельзя сделать? Врачи качали головами. А он не мог смириться с действительностью, не поверил, что будущее его - это инвалидность и невозможность передвигаться самостоятельно. Поехал на приём к краевым докторам, профессорам. Но там тоже развели руками. Рассеянный склероз - болезнь-загадка. Никто не знает, от чего она появляется, по какой причине, кого заграбастает в свои лапы. И не нашли ещё способа и средств победить коварный недуг, поставить человека на ноги. К сожалению.

Тут впору отчаяться, окунуться в горе с головой. Но Сергей Александрович, как оказалось, даже и не думал впадать в уныние. Пока мог тихонько ходить - ходил, управлялся с хозяйством. Стали ноги слабеть - опустился на колени, но всё равно не сдался. Даже на коленках в огороде полол грядки, рыхлил почву, ухаживал за растениями. А когда болячка совсем скрутила, и ноги отказали - взялся за кисти и краски.

Скалистые берега, укромные уголки, берёзовые аллеи, кунгурские храмы, панорамы Сылвы… На живописные пейзажи хочется смотреть и смотреть. И нет никакого сомнения, что их нарисовал здоровый человек. Ни капли грусти и тревоги в этих рисунках нет и в помине. Ни тёмных красок, ни мрачных видов. На бумажных прямоугольниках плещется весеннее половодье, в речке купается вишнёво-розовый закат, на изумрудном берегу ромашки водят хоровод, тишиной и прохладой манит дубовая роща.

Увлечение поневоле

Он сам не знает, откуда в нём эта тяга к живописи.

- Да, в детстве рисовал, так все дети любят рисовать. Может быть, если бы родители тогда обратили внимание, стали развивать, то вырос бы из меня настоящий художник. А так… это просто увлечение поневоле. Никто меня ему не обучал, не раскрывал художественных секретов. Чем же я ещё могу заниматься, сидя в коляске? Не водку же глушить.

Да, вряд ли это про него. Он с жалостью смотрит на тех, кто с руками и ногами, ходит и бегает, и при этом постоянно стонет, жалуясь на жизнь.

- Разве так можно? - недоумевает Сергей Александрович.

Ему точно нельзя. У него ещё есть мечты и планы. У него дети и внуки! И любимая жена Светлана, с которой вместе уже 32 года.

- Она такая хорошая у меня, отзывчивая. А какая стряпуха! Из ничего приготовит вкуснотищу! - хвалит супругу Сергей Александрович, а в глазах тепло-тепло. - Она так много для меня сделала…

Сдержанная, спокойная Светлана Юрьевна, подставив своё плечо в тяжкую для супруга минуту, стала для него опорой в буквальном смысле слова. На судьбу не ропщет, мужа хвалит. Что добрый и честный, что внуков очень любит. И развешивает его рисунки по всем стенам в доме. Глаз ведь радуется, сердцу тепло. На одной стене лето играет, на другой весна. Осенью и зимой эти пейзажи уступят место багряно-золотым и заиндевело-белым. И небо везде синее-синее с сахарными шапками облаков, и просторы вдалеке неоглядные.

Встать бы на ноги

Сергей Александрович вновь себя критикует.

- Посмотрю на полотна Шишкина, Саврасова, таким неучем себя ощущаю. Да ведь и не маслом пишу, простыми красками. А маслом очень хочется, но никак не решусь, рука-то только одна действует, а если маслом пишешь, кисти надо промывать очень тщательно. Одной рукой несподручно. Ну, может, всё таки и попробую когда… Мечты ведь должны осуществляться. Эх, мне бы на ноги встать, все бы мечты свои осуществил. Человек в этой жизни всё может, только не все в это верят.

Уходила я из маленького домика супругов Дерягиных с добрыми чувствами и светлой радостью в душе. И на память уносила прямоугольный лист бумаги с нарисованной тихой речкой, склонёнными над водой деревьями и нежно - розовым рассветом над далёким перелеском, как символ преодоления человеком жизненных испытаний.