14 марта 2014, пт
«Я вырос среди родников и полей…» Интервью со знаменитым юбиляром, проживающим в селе Неволино Кунгурского района. Владислав Одегов. Фото автора С Феофаном Липатовым знаком около 20 лет. Феофан Николаевич в постоянном развитии и не перестает удивлять своими талантами. На мой взгляд, это один из лучших современных российских поэтов. Его стихи, особенно на военную тему, вызывают широкий общественный резонанс. Но в канун юбилея Феофана Николаевича мы говорили с ним не только о поэзии. «Просто Феофан» - Тебя по-разному называют: поэт, музыкант, сатирик, юморист, человечище, глыба, самородок, поэтическая атлантида Уральской провинции. А как ты сам себя называешь прежде всего? - Просто Феофан. Я не ощущаю своей многоликости. Музыка и поэзия, юмор и сатира - всё во мне слито. В юности еще и рисовал, но у меня дальтонизм, поэтому не стал продолжать. - Одна наша хорошая знакомая сказала: вроде, знаю Феофана Николаевича, и в то же время нет. Почему так может быть? - В разных ипостасях предстаешь перед людьми. Я себя не считаю гением, но однажды на встрече в «Литературной гостиной» в селе Жилино пермский писатель, в то время зав. краевой библиотекой имени Горького Александр Старовойтов, прочитав стихотворение «Одна винтовка на троих», особо выделил строчки, сказав, что это на уровне гениальности: Вот если б ротного убили, - Истоки творчества? - Видимо, где-то в крови. Дед научил меня читать и играть на гармони, когда я еще в школу не ходил. С 5 лет каждое утро с рёвом, но читал 1-2 листа из Библии. Повзрослев, понял, зачем дед это делал. Читая, и жизнь познаешь, и размышлять учишься. Очень рано стал играть на гармошке на деревенских праздниках. Знал все песни, которые пелись. И военные, и блатные… Иногда не хватит слов - свои прибавишь. Много делал пародий на песни. Никто тогда и не верил, что я сочиняю. Все спрашивали: где ты песни берешь. Как-то на Алтае смотр был, перед выступлением проверяли программу. Спросили: «Это чья песня?» «Сам написал». «А кто тебя уполномочил песни писать?» Мне это так понравилось, до сих пор радуюсь этим словам. «Ничего не выдумываю» - Так и рождаются юморески. Есть на эту тему? - Примерно. Я ведь ничего не выдумываю, все сюжеты – из жизни. Вижу и художественно оформляю. Юмором хочу показать: наш народ настолько велик, что ухитряется выживать в любых условиях. Я никогда не смеюсь над людьми, я просто показываю, что делают с нашим народом. Не всем это нравится. Бывало в молодости со сцены спою частушки, а потом меня месяц таскают. Отправлял в «Крокодил» юморески. Мне написали: очень талантливо, но нужны конкретные лица и место, иначе нас привлекут за оскорбление советского быта, за издевательство. А что значит тогда конкретно назвать этих людей, коммунистов, которые всю жизнь трудились? Это значит подрезать их под корень. Они сразу, если не срок получат, то слетят с работы. - Ты не воевал, но, читая твои стихи о войне, зримо видишь ее ужасы, чувствуешь боль. Некоторые даже спрашивают, на каких фронтах сражался Феофан? - Проникновение в войну у меня тоже с детства. Рядом с деревней, где я жил, были леспромхозы. Туда сгоняли тысячи наших пленных. И власовцев, и тех, кто в немецком плену побывал... Они и рассказывали мне о войне. Иногда до того вопросами их доведу, что они от меня прячутся. Солдаты были обижены. Одни и в плену-то были с неделю, а получили срок. В первые дни войны шли в бой с одними саперными лопатками… Бывало, что из окружения командиры на самолетах улетали, оставляли солдат одних, а другие с ними оставались, не бросали, вместе погибали. Всем очень не нравилось, когда гнали к какой-то дате, юбилею взять высоту. Причем иногда даже без артобстрела бросали на пулеметы. И вот все их переживания, чувства, мысли отражены в моих стихах. - С пленными можно было говорить? - Как нельзя. Они были на вольном поселении. Там был комендант из НКВД, у которого они отмечались. - У тебя есть стихи, написанные от имени убитых солдат. - Я за них очень переживаю. Мне эти люди ближе, чем генералы. Есть, конечно, и среди генералов хорошие стратеги, но и они не всегда людей берегли. «Хочу поделиться своими мыслями» - У тебя около 70 самиздатовских сборников, сайт в интернете. Для чего все это? - Я пытаюсь все черновики оформить так, чтобы их можно было читать. Хочу поделиться своими мыслями с людьми. Некоторые, действительно, читают и отзывов очень много. Такие, что я не ожидал даже. Стихи мои печатаются в краевых, московских, центральных газетах… - Чувствуешь ценность изложенных мыслей? - Мысли настолько ценные, что люди порой не понимают. Вот когда поймут, тогда…(улыбается) - Наверно, должен прийти серьезный критик, который скажет: вот это да! - Сейчас критики - это обычные работяги, делают за доллары любую рецензию. Как ведь у нас было? И Есенина не признавали, и Высоцкого. Как Высоцкого гробили, а сейчас все его гробокопатели вдруг стали самыми лучшими друзьями. Называют себя так. А его даже в Союз писателей не принимали. Союз этот, кстати, для того и был создан, чтобы оградить читателя от тех, кто много знает или говорит правду. А таких людей любая власть отгораживает. - Тебя ведь пермские поэты и писатели хорошо знают, даже в Союз приглашают. - У меня был очень хороший друг Николай Георгиевич Кинёв, неплохо с Федором Востриковым общаюсь, Ивана Гурина знаю неплохо. Так визуально практически всех писателей знаю, но не стремлюсь в Союз. Писателем сложно себя чувствовать, это такая ответственность. По себе ощущаю - меня постоянно приглашают на встречи, дети пишут рефераты о моем творчестве. Вроде бы, и отказаться пора, но как детям откажешь. «Дети меня любят» - Ты почти 35 лет проработал музыкальным руководителем в детском санатории «Ирень». - В санатории многие дети из социально неблагополучных семей, с ними сложно, они требуют внимания, доверия. Меня вообще-то они любили. До сих пор многие пишут… Тяжело с ними, но мне, с одной стороны, там нравилось. Тогда ребята очень любили хорошую музыку, пели с удовольствием, учились играть на инструментах. Занимался с ними и на баянах, и на гитарах. - Ты и сейчас постоянно с детьми общаешься, член жюри на фестивале «Начало начал» в Жилино, ребята тепло воспринимают твое творчество. - Дети, наверное, чувствуют моё настроение. Не ожидал, что они так горячо примут песню, которую я написал к 10-му фестивалю «Начало начал». Песня попала в точку. Этот фестиваль объединил поколения талантливых ребят. Те, кто выступал 10 лет назад, уже взрослые, отцы и мамы. Фестиваль этот – большое дело. Талантливых ребят очень много, но, заметив, их надо вести, поддерживать. - Ты как-то говорил, что согласился бы заниматься с ними, но хотя бы за небольшую плату. - Дело даже не в оплате. С детьми надо заниматься, а это уже тяжело. «Поэзия - не спорт» - Какие главные достижения? - Главное достижение то, что очень многие люди меня понимают. Простые люди. А я для них и пишу. Не приемлю в творчестве витиеватости. Я, конечно, могу тоже так сказать, но кому это надо? Почему некоторых поэтов мало читают? Потому что они так пишут, что не понятно о чем. - Но ты ведь еще в конкурсах побеждаешь, а песни твои поют. - В конкурсах я сейчас редко участвую. Вообще, не сторонник конкурсов в поэзии. Это же не спорт. Если бы я был спортсмен и пробежал 100-метровку за 6 секунд, это никуда не денешь – всех победил. А вот прочитал стихотворение, оно не вошло в лучшие, но кто-то из людей прочтет, оно ему понравится. Автор выразил что-то свое. У меня, может быть, лучше получилось, но это не значит, что я лучше всех. Итоги конкурса зависят от того, кто в жюри сидит. - Ты в жюри тоже часто сидишь. - Это, пожалуй, самое нелюбимое мое занятие. Тем более сложно оценивать детей. Ребенок пытается высказать что-то, показать, а ему говорят: «Это не годится». Я так никогда не говорю. Может, когда-то сам поймет, как надо писать. Ведь некоторые в стихотворение душу вкладывают, а другие хотят просто порисоваться. Люблю слушать афганские песни ребят, которые там воевали. Они могут быть немного нескладные, но в них чувствуется душа. Человек видел всё это, прошел через это. Никто, даже самый знаменитый поэт, не сможет так сказать, он напишет чисто, гладко, но души-то этой там не будет… «Я ещё напишу» - Каковы твои планы? - Дело в том, что я бесплановый человек. Записываю не все, что сочиняю. Ленивый я. Есть у меня еще несколько блокнотов, но ты знаешь мой почерк. Некоторые страницы не могу разобрать – выбрасываю, лучше новое напишу. Много-много у меня уже утеряно, в том числе и песни. Вот иногда слышу по телевидению свои песни, которые написал, когда жил на Алтае, но у них уже другие авторы. - Не обидно? - Нет. На какой хрен тогда песни писать, если их не поют. Поют люди, значит, нравится – пусть. А я еще напишу. - Поэт живет и творит не в вакууме. - У меня надежный тыл и добрые друзья. С женой Любовью Павловной живем 40 лет, и она все терпит мои писания. Со мной не только сложно - тяжело, толку-то ведь никакого от этого творчества, одни расходы. Спасибо ей за такое долготерпение. Очень мне помогает в творчестве Саша Бабиков – прекраснейший мой друг, аранжировщик. 19 лет состою в литературном объединении «ИВА», который действует в редакции газеты «Искра». Очень мало таких творческих объединений, где такая теплая, дружеская обстановка. Там люди, которым можно доверять. Без лести, без лжи. ИЗ БИОГРАФИИ Глас народа: «Спасибо за живое слово!» Несгибаемый Феофан ("Искра" 23 декабря 1999 г.) Истоки - А сыграй-ка, Феофан Николаевич, "Полонез" Огинского, - прошу я Липатова. В документальной книге Липатова, которую я прочел в рукописи, Феофан Николаевич посвятил своему деду не один десяток страниц. С теплотой пишет Феофан Николаевич о своих земляках. Так и встают перед глазами самобытные и яркие образы. Один метальщик Пан чего стоит! "Он, если выдерживали вилы, поддевал лошадиную копну и бросал на зарод". А "ходячий фольклор дядя Вася - он не вошли бы в десяток энциклопедий". Дед, мать, братья и дяди - каждый из них по-своему велик и неповторим, из таких, как они, складываются мощь и величие России. Ярко нарисованы в книге и антиподы этих людей, благодаря "мудрому" руководству которых обнищал и разорился богатейший край, исковерканы судьбы многих людей. С малых лет и Феофан, внучонок раскулаченного, чувствовал несправедливость от недалеких, но при власти людей... Где же прочитать эту книгу? К сожалению, она пока не издана, как почти все песни, стихи, рассказы, юморески, написанные Феофаном Николаевичем за долгие годы музыкального и литературного творчества. Единственная отдушина, через которую Феофан Николаевич выходит в свет, - наша газета. Именно в "Искре" появились его первые печатные стихи и юморески. Народ их, кстати, хорошо воспринимает. Вот и совсем недавно видел, как одна из читательниц хвалила Липатова за остроумную юмореску. А сколько не напечатано? Тысячи рукописных листов. Феофан Николаевич пишет ежедневно. (К счастью, положение сейчас стало меняться в лучшую сторону, и прекрасным подтверждением тому - первый сборник Ф. Липатова, который вы держите в руках, печатались его произведения также в нескольких коллективных сборниках - В.О.) Испытание Тяжелейшая болезнь, и 22-летний здоровяк становится инвалидом первой группы. Чудовищные муки и страдания перенес, чтобы выжить, этот человек. Его увезли в операционную чуть ли не со сцены в г. Туле, где он в ту пору выступал в хоре профсоюзов. Вряд ли знал в тот злополучный день, какие муки предстоит ему испытать. Из рукописной книги Ф.Н. Липатова: "Случилось самое сильное кровотечение, которое меня держало на грани жизни и смерти несколько месяцев. Мне была сделана операция по жизненным показаниям, безо всякой надежды на благополучный исход. Написал расписку и прощальные письма, в один из зимних дней был увезен в операционную в 11 часов дня, вывезен под утро следующего. Что было там, лучше и не писать. Да я и не знаю, что было, но, то, что рассказывали мне потом, больше напоминало фантазии сумасшедшего. Хотели удалить долю легкого, но, когда, удалив ее, сшили, то легкое не стало дышать. Полость была снова открыта, удалили целиком легкое, но остановилось сердце, сделали трахеотомию. А дальше был ад. Умереть не дали, и страшным усилием воли я выжил". Но это было еще не все Из рукописи Ф.Н. Липатова: "Через полгода, в конце мая, начались страшные боли половины головы, до помутнения сознания. Оказалось - бронхиальный свищ. Потребовалась срочная трехэтапная торакопластика. И ее мне провели в течение одного месяца. Кошмар этого месяца преследует меня до сих пор. Самое страшное в этой процедуре - освобождение ребер от надкостницы. Боль - на уровне шока. Из трех операций по удалению ребер только одну - самую трудную - делали под общим наркозом, а две - под местным. Встала проблема наркомании, пришлось отказаться от обезболивающих уколов, и время слилось в одну кошмарную боль..." И это еще не все. У музыканта и будущего писателя Феофана перестали после этих операций шевелиться пальцы на руках: вероятно, был задет какой-то нерв. Снова в голову юноши полезли нехорошие мысли. В трудную минуту его поддержал хирург Зураб Филиппович Калантадзе из Московского научно-исследовательского института легочной хирургии, сделавший ему сложные операции: - Ты же музыкант! Играй! Преодоление Началась ежедневная, ежечасная борьба за полноценную жизнь, которая, если говорить по большому счету, не прекращается и сейчас. Больше года потребовалось Феофану Николаевичу на то, чтобы в результате изнурительных тренировок пальцы на руке стали слушаться. Ему заново приходилось учиться ходить по земле. Сегодня он, инвалид 1 группы, не без гордости говорит: "Выйдя из хирургии более тридцати лет назад, я ни месяца не сидел безработным". Заочно закончил он народный университет искусств, учился в музыкальном училище. Последние 25 лет трудится музыкальным руководителем в санатории "Ирень". "Не сидел безработным". А ведь, наверное, мог бы: после сложнейших операций, лишивших его легкого, 9 ребер, болезни, одна за другой, преследуют его. Но он не сдается и даже шутит по этому поводу: - Пока болезней много, они борются одна с другой, и я жив. Уроки В санатории "Ирень", где работает музыкальный руководитель Ф.Н. Липатов, как известно, лечат детей от туберкулеза. Уроки музыки там не так часты, как хотелось бы Феофану Николаевичу. В той же высокоразвитой Японии, например, дети занимаются музыкой, этой древней и формирующей человека как личность наукой, по 11 часов в неделю. Не потому ли у японцев такие разительные успехи в промышленности и других материальных сферах? Нам об этом можно только помечтать. Но, мне думается, что, общаясь с Феофаном Николаевичем, этим сильным, мужественным и добрым человеком, больные дети получают не менее важное - уверенность в неисчерпаемых возможностях человеческого организма, а главное - силу духа. И нельзя без волнения читать письма детей, в которых Ф.Н. Липатов вселил эту уверенность. "Вы для меня кумир, я хочу быть похожа на вас. Вы очень талантливый человек, честный, открытый". (Маша). Какой учитель не мечтает получать такие письма?! В данном случае дети, лечившиеся в санатории, пишут не просто преподавателю, а Учителю жизни. От встреч с Феофаном Николаевичем больные дети получают мощнейший заряд жизнелюбия, жизнестойкости, которые он унаследовал от своих могучих предков, а также приобрел в постоянной борьбе с тяжелейшими недугами. Не имея медицинского образования, Феофан Николаевич в течение последних 25 лет лечит детей, укрепляя их дух и силу воли личным примером. Песнь о настоящем... А люди, сильные духом и телом, его по-прежнему влекут. Например, такие, как борец Александр Карелин. Около 30 лет переписывался он со знаменитым на всю страну хлеборобом Терентием Семеновичем Мальцевым. Впервые услышал о нем от деда Захара, которому довелось воевать вместе с ним в Первую мировую... Потом дед не раз добрым словом отзывался о деловом уме хлебороба Мальцева, его целеустремленности. Из многочисленной переписки я процитирую лишь одно письмо, пришедшее в село Неволино из села Мальцево: "Дорогой глубокоуважаемый Феофан Николаевич! Мы всемерно рады присланным сборникам и шлем Вам сердечное спасибо и наилучшие пожелания крепкого здоровья, успехов в труде, благополучия, оптимизма и добра. Мы завидуем всем Вашим ребятишкам, что у них рядышком такой замечательный друг, учитель и наставник. Дети понимают Вашу доброту, Феофан Николаевич, и тянутся к Вам, как молодые зеленые стебельки. Вы счастливый человек. Дай Бог Вам на много лет доброго Вашего неуемного таланта. Спасибо Вам! Терентий Семенович Мальцев, Тамара Александровна (Т.Д. Семенова - секретарь Т.С. Мальцева - авт.). К сожалению, Феофан Николаевич не успел побывать в гостях у знаменитого хлебороба. Но песню, и не одну, в его честь сложил! Песни искренние, нефальшивые. Вообще, я заметил, Ф.Н. Липатов охотно слагает стихи, и добротные, своим друзьям, всем тем, кого считает настоящими людьми. Такие в России, слава Богу, еще есть. А как замечательно звучат его стихи и песни о природе, которая, в отличие от некоторых людей, никогда не бывает фальшивой. Но руки тянутся к перу... В этом году жизнь нанесла ему новый удар. После похорон сам не свой шел Феофан Николаевич на работу. На негнущихся, непослушных ногах долго-долго поднимался он на второй этаж к детям. И на этот раз дети лечили своими чистыми глазами человека, своего Учителя, в глазах которого застыло неизбывное горе. Владислав ОДЕГОВ. Поделиться:
|
5484 0
|
КомментарииДобавить комментарий |
ПохожиеСнятый в Кунгуре фильм «Золото» получил награды на Международном кинофестивале в Испании12.03.2014, 09:50
3033 0
Жительница Кунгура Лидия Клюева вышивает в разной технике и делает забавных кукол11.03.2014, 09:11
4342 0
|