Кунгурский пенсионер живет в гараже

Житель Кунгура Леонид мог бы сидеть у окна и хлебать чай из блюдечка. Но там, где он живёт, окон нет. Жилище бывшего кузнеца – слепая бетонная коробка. Гараж. В гостях у пенсионера побывали корреспондент "Искры" Марина Шнайдер и фотокор Елена Теплякова.

- К нему ногой колотить надо, - советует прохожий, усмехаясь нашим  деликатным поскрёбываниям в железную створку гаража.

Ногой сработало. Сквозь собачий лай зашуршали задвижки. Дверца, рассчитанная на рост десятилетнего ребёнка, скрипнула, из-за половика, он же дверная штора, раздался голос хозяина:

- Добро пожаловать в мою берложку!

Планировка Леонидовой берложки незатейлива. Прихожая. Она же столовая. Рядом закуток кухни. За остекленной дверью опочивальня, с кирпичным подтопком и самодельной двухъярусной кроватью. Двери сбоку скрывают необжитое пока пространство. Мастерскую, или кладовую для стройматериалов и хозяйственных вещей. С мусорных барахолок.

Если б не отсутствие окон – вполне себе обстановочка. На обеденном серванте остывает миска с супом.  Юркая ластистая собачонка беззлобно путается под ногами.

- Юлька, отстань от гостей, – ласково журит лохматую хозяин.

Поразила даже не Юлька с обрывком верёвки на шее.  Что с неё взять, собаки эдакой? Но почему так по-человечьи скотинку обозвал?

- Она у меня верная, - чему-то улыбается Леонид. - С горелок сюда прибежала. Нашла.

О горелках. С огнём у Леонида сложные, временами высокие отношения. Во-первых, профессия. Говорит, что работал кузнецом. В Сибири. В Кунгур подался восстанавливать жилой фонд после наводнения. Давнишнего, наверное, 79-года. Просит не уточнять. В силу возраста не все даты помнит.

- Мне в марте 80 лет исполнится, - подмигивает игриво кавалер.

Следующий диалог с огнём произошел лет пять назад. Или шесть, морщит лоб кузнец. Сгорел дом. Возле Сылвы.

- Так продал я горелки и этот гараж купил.

Почему гараж?

Говорит, шёл мимо. Смотрит, на дверях краской нарисовано: продаётся. Вот и купил.

Кстати, надпись до сих пор красуется на резиденции.

- Резиденцию сам обустраивал. Купил же голые стены.

Леонид не бомж. Он получает пенсию. В сберкассе. По прописке. Правда, прописка ещё со старого места жительства. Но подвоха ждёт не от прописки. Говорит, боится, что обманут старика, пенсию в восемьдесят лет не прибавят.

Леонид зря, конечно, батон крошит на госсистему. Повышение светит. Но не намного. Потому как трудовой стаж невелик. В пенсионном фонде подняли документы - по горячей сетке на пенсию выведен. Ни группы у него, ни ветеранского стажа. Или, как выражается сам герой-кузнец:

- Ни справки у меня, ни удостоверения. Кто я? Ни ветеран, ни дурак.

У Леонида ещё вопросы к жизни имеются. Например, не родственник ли ему некто Якимов, в чью честь была названа в дореволюционном Кунгуре улица. Теперь, по сведениям Леонида, это улица Голованова. Или вот: была у него книжка сберегательная. На смертное дело. Найти по компьютеру в сбербанке не могут. А сам он, с пожарами житейскими, невесть где книжицу эту потерял. Хотелось бы вернуть накопленное. Но один уже не хочет идти в банк. Нервничаю, говорит, от бюрократии. Кричать сразу хочется. Кто бы помог, сходил с  ним.

Но больше хозяина гаража тянет про инновации говорить.

- Было у меня три рацпредложения. Ни одно не взяли, – сокрушается Леонид. – Потом в телевизоре увидел, как в Англии моим изобретением пользуются.

Что за диковинка?

- Тут не объяснить,  показывать надо. Из области сельского хозяйства. Кстати, хочу познакомиться с главой района, Вадимом Лысановым. Есть предложения. Знаю, например, как урожайность повысить. На полях, почитай, вырос. В Сибири колос к колоску стоял. А тут, с этими сеялками, словно не зерно сеют, а траву сорную.

В жизни самого кузнеца, поди, тоже не всё колосок к колоску. Ну разве будет человек выкладывать всё исподнее журналистам? Напишут ведь, лукавцы.

Что есть, то есть. С лукавинкой и сам старик, признаются бывшие соседи. С той самой места прописки.

- Но ведь он не одинок. Где-то в другом городе у него дочь имеется,  - вспоминает одна из жительниц дома, где после пожара жил Леонид.

– И не на улице жил, – отрицает душещипательную версию послепожарных мытарств Леонида соседка. - Но тот угол тоже продал. Выручки на домишко с окраины хватило бы. А он гараж купил.

По слухам, над гаражом Леонид пытался разбить теплицу. Сколотил надстрой-скворечник. Таскал наверх песок, землю. Но журналистам про тот эксперимент кузнец ни гу-гу. Отмахнулся только:  наверху дровяник.

Хозяина  мохнатой Юльки бывшие соседи считают чудаком. Но он не чудак,  а кузнец. Значит, сам наковал себе такого счастья. 

Хотя слыть чудаком и жить в гараже, при этом исправно оплачивая счета за электричество, совсем не стыдно.  Стыдно чудить на всю страну, хлеща кнутом мохнатых осликов и называть своих избирателей дебилами.

© iskra-kungur.ru

Назад | Главная | Распечатать